— О, вы не должны давать никаких объяснений, — возразила Китти. — Вы — друзья Джо, а это его квартира. Объяснения должна давать я. Ведь я здесь не у себя дома. Вы совершенно правы, мисс Бивер: в таких случаях окончательный разрыв является единственным выходом. Если муж и жена расходятся во взглядах на войну, им ничего не остается, как разойтись! Но все-таки…. могут возникнуть вопросы, которые нужно обсудить.
— Если вы пришли с ним переговорить, то мы уйдем, — сказала Энн Элизабетт, вставая.
— Нет, нет! Пожалуйста, не уходите! Я ему оставила записку и уже собиралась уйти. Но если вы ничего не имеете против, я минутку посижу и поболтаю с вами. Пожалуйста, садитесь. — Она с любопытством посматривала на Энн Элизабет. — Так, значит, вы наизусть знаете «Коммунистический манифест»?
Энн Элизабет поняла вопрос буквально и коротко ответила:
— Нет.
— А слухи такие ходят. И похоже на то, что это правда. Странно, не правда ли, как все меняется! Раньше девушка должна была заниматься хозяйством и туалетом, а теперь ее интересует политика и социальная революция. Но вы, дорогая моя, следуете моде.
Не понимаю, чему я обязана вашим разговором о моей особе, — холодно сказала Энн Элизабет.
— Вы совершенно правы. Даже с этим согласна. Поговорим лучше обо мне. Вы начали этот разговор, мисс Бивер, следовательно, вы не будете возражать, если я его продолжу. Значит, вы себе представляли такую картину: я сижу в своем бёнгало и плачу навзрыд! А я хочу вам сообщить, что теперь я уже не та, какой была раньше. Не плачу и плакать не собираюсь.
Китти приостановилась, но так как и Сюзэн и Энн Элизабет молчали, то она снова заговорила, и в голосе ее слышалась насмешка.
— Оказывается, несчастная любовь очень поучительна. Льщу себя надеждой, что теперь я, как человек, значительно интереснее той довольной и счастливой жены, какой была раньше. Многое я узнала о самой себе и сейчас продолжаю учиться. Когда-то я думала, — действительно думала, — что умру, если муж меня разлюбит. Как видите, я ошибалась…
— Простите, м-с Форд… — начала Энн Элизабет.
— Только не м-с Форд! — перебила она. — Ведь я же вам сказала, что я — Кэт Деннис. Можете не жалеть жену Джо. Уже несколько месяцев прошло с тех пор, как она скончалась от слез в своем бёнгало. Но зато Кэт жива… Что хочет ей сказать Энн Элизабет?
— Кажется, ничего, — с недоумением отозвалась та.
— Вот как! — сказала Китти. — А ведь теперь меня не так легко шокировать, как несколько месяцев назад, когда у меня в гостях была мисс Бивер. Теперь вам не придется говорить со мной о занавесках на окнах. Я начинаю понимать все новые идеи. Скоро я начну употреблять научные термины… — Она резко рассмеялась. — Ну кто бы мог это подумать год назад? Настали мартовские идеи… и революция в России…. так что всем нам пришлось измениться. И я действительно изменилась! Ведь раньше я не задумывалась о войне, она была для меня чем-то нереальным, о чем читаешь в газете. А теперь я сама облачусь в хаки и буду разъезжать с походным госпиталем по Франции и флиртовать с красивыми капитанами, как и полагается современной уважающей себя девице. А Джо…. Джо посадят в тюрьму за распространение пацифистских идей, в которые он сам не верит. Мы, видите ли, разошлись во взглядах на войну, но так и не могли установить, в чем различие наших убеждений. Но оно столь существенно, что дольше мы не можем быть мужем и женой.
Энн Элизабет и Сюзэн встали.
— Нет, нет! — со смехом воскликнула Китти. — Я ухожу. Джо очень на меня рассердится, если вы уйдете. Ведь вы пришли по важному делу, — насмешливо добавила она, — а я хотела только попрощаться с ним, потому что завтра утром я уезжаю.
В дверях она приостановилась и сказала Энн Элизабет:
— Надеюсь, вам посчастливится больше, чем мне, моя дорогая!
Дверь за ней захлопнулась.
Сюзэн была потрясена этой сценой, этим вихрем странных слов, вспышкой чужих эмоций. Агония любви — зрелище не из приятных. Сюзэн вспомнила Китти, счастливую в своем бёнгало, любезно угощающую гостей, вспомнила Джо, любующегося женой. И это счастье казалось реальным, оно не было мыльным пузырем, который лопается от одного прикосновения. И, однако, все рухнуло. Их разъединило что-то более властное, чем мечта старика… что-то, таившееся в них самих. Но в тот момент Сюзэн казалось, что старик, одержимый одним желанием, безжалостно их разлучил. Хорошо, что Энн Элизабет понятия не имеет о том, в какую странную драму она впутана!
Энн Элизабет нахмурилась и посмотрела на нее вопросительно.
— Что она хотела этим сказать? Почему желала мне счастья?