Поздно вечером мы проделали обратную операцию. В надвигающихся сумерках, с фонариками, собрали "кружки". Издалека это выглядело феерично: хаотичное мелькание ярких лучей во тьме озера, которое отражало яркие точки звёзд на небе. Ничего.
Из десяти снастей, нашли восемь. В пяти не было наживки. Щука сняла ее и довольная ушла, на ходу закусывая карасиком.
-3-
"Чего б не жить дypакам, Чего б жалеть по yтpам? Боль на педаль, В ладошки бить по щекам. Соль на мозоль. По пояс плыть по снегам; Да pазве жаль?'' --- Янка Дягилева, Придет вода.
--Вы всё не там ловите. Этот ваш малахольный, худой, хоть рыбу-то ловил? А то все пьяный каждый день. Я тут его видела, лежал на пирсе. Ноги свесил в воду, сам на спине, руки на груди, как покойник сложил, и храпит. Я и вышла из дома, думала, лодка плывет, а это он заливается на всё озеро. А ты чем занимаешься?
-- Работа тяжелая у него. Программист. Отдыхает, как может. Я с компьютерами вожусь. Системщик. У меня всё проще, - скромно ответил я.
--Если хочешь, покажу, где ловить надо, но только если ты меня поцелуешь.
Сказала, и показательно отвернулась. Не резко, а медленно, заправляя светлый вихор волос за ухо. И продолжила болтать ногами над водой, сидя на краю пирса. Я сидел рядом и переживал за её не застёгнутые босоножки со стоптанным задником, которые вполне могли соскользнуть с ног в воду в любой момент.
-- А отец, то твой не убьет меня?
-- Вот еще - фыркнула она, надув губки, отчего стала еще краше - я уже взрослая, через месяц двадцать уже. Осенью в город поеду. Работать.
И уставилась на меня своими большими, карими глазами, в которых отражалось озеро за моей спиной.
В этот раз на веслах был я, а дочка хозяина турбазы сидела на корме лодки, нахально обнажив ноги. Одной рукой зачерпывала воду из озера и периодически брызгала в меня. Я не оставался в долгу и веслами отвечал ей. Ее звонкий смех эхом отражался от леса нависавшего над озером.
-4-
"А по весне, на стене вырастут волосы! Да как же так? Все книжки без корешков; Вся рыба без костей... Придет вода; придет вода... Чего б не жить?'' --- Янка Дягилева, Придет вода.
Две щуки, темно-зеленые, примерно килограмма по три, две где-то по килограмму или чуть больше, и одна, толстая, жирная, по мне так гигант, уж точно килограмм за пять.
Она оставила у меня на ладони тонкий красный след от шнура. Я уж и не помню, как ее вываживал и вытаскивал. Но вытащил.
Сейчас все это добро, с налипшими на него травинками и редкими вкраплениями разноцветной листвы, лежало на столе в домике. Его восхищенно рассматривали три человека. Один был очень уставший и довольный. Прислонился спиной к бревенчатой стене.
И еще один довольный и счастливый человек махнув украдкой рукой, весело шагал за хозяином турбазы. Ее светлые, соломенные волосы ярко контрастировали на накинутом поверх синего платьица темном ватнике.
Он пристально, почти не моргая, посмотрел на меня с абсолютно каменным выражением лица, когда мы утром весело щебеча выгружались с лодки. Однако ничего не сказал. Я выдержал взгляд, не отвел глаза. Он отвел первый. Подождал, пока дочь выберется на пирс, безмолвно повернулся и пошел к дому. Из далека чуть слышно сказал хриплым голосом, но без зла, просто просьба:
-- Уберите у домика.
-- Леха! Ну твою же мать! Нашел где блевать!
-5-
"Ломать башку на бегу. Слетать на крылышках из бинтов. Лепить из снега дружков и продавать по рублю. Искать иголки в стогах - найдется в сене. Игла-змея, иголка-змейка." --- Янка Дягилева, Придет вода.
-- Сначала в Турцию. Через неделю, лечу. Там уже контора ждет. Какое-то время в оффлайне работать буду. Стартап там у них финансово-нейронный. Бэкенд писать буду.
Леха сказал все это и почесал затылок. Такое ощущение, что он не причесывался уже очень давно. Пряди торчали в разные стороны. Нет, скорее всего, он просто постоянно теребил свои волосы. Чесал. Приглаживал. Сказал он это, а неуверенность так и сочится с него, словно вода после купания. Вода и мурашки.
Миша молчал, сосредоточившись на кофе из бумажного стаканчика. Время от времени он поправлял очки с тонкой металлической оправой. Леха хлебнул колу из бутылки.
Леха еще не знает, что в Турции он пробудет немногим более месяца. Стартапа не будет. Леха найдет удаленный фриланс и улетит в Ереван. Там дешевле жить. Еще через два, переберется в горную деревушку, где будет снимать комнату у бабки, практически задаром. Она потеряла сына еще в 90-х. В конце концов, когда она предложит усыновить его, он откажется и вернется назад.
-- А ты чего?
Этот вопрос был обращен ко мне. Мишка поставил стаканчик на белую пластиковую столешницу, маленькой кофейни. Мы сидели у окна и смотрели на осеннюю улицу, залитую дождём. Листва уже почти полностью облетела с деревьев и мокла на земле. Люди спешили по своим делам. Опустился вечер, время возвращения домой. Пройдет еще немного и будет снег. Но пока вода.
Единственный из нас, Мишка затеял самую авантюрную историю: он продал свою двухкомнатную квартиру на Наличной улице, продал Ниссан Кашкай и затеял уезжать в Аргентину, в Буэнос-Айрес. И он был не один. Еще был маленький сын и жена. Но они смотрели вперед довольно оптимистично. Мишка инженер - химик. И вроде в Буэнос Айрес заинтересовались его кандидатурой. Но скорее всего придется переехать в глубь страны. Предприятие стоит там. И здесь есть слово "вроде".
-- А я что? Здесь буду. Куда мне деваться? -- ответил я размешивая сахар в стакане чая.
Мишка благополучно обоснуется на северо-востоке Аргентины, недалеко от Парагвая. Через три года они получат гражданство, и их семейство станет еще больше на одного человека. Опять мальчик.