Магистр строго смотрел на Антония усталыми глазами старца с потемневшей за века иконы:
– Малыш, мы не имеем права на ошибку, времени у нас мало.
Антоний поверил Гумберту. Кто мог знать лучше, чем Великий Магистр ордена Святого Огня, столп и опора скрытой от простых верующих магической стены, которая отделяла мир от Тёмных пришельцев.
Карл. Огонь
Последний год Карл перестал любить посиделки около костра, больше стараясь отмалчиваться. Новичков, заменивших братьев погибших при Солтисе, он не то, что не любил, не привык ещё к ним. Не привязался сердцем. Но дело было даже не в этом.
Они ушли. Можно было расслабиться и сбросить скорость. Постоянные Врата не исчезали в одночасье. Парни ждали таких вечеров на безопасных землях с блеском в глазах, предвкушая истории из прошлого. Ждали от старших рассказов о битвах и подвигах.
Но с последнего своего дня в бытность дознавателем Карл утратил к героическим воспоминаниям всякий интерес. Ведь разговор неизбежно вернется к Солтису, самой большой победе Ордена за последние сто лет. Проклятому Солтису, который перестал быть победой для Карла год назад. Жар костра кинул искры в лицо, но Карл не заметил, утопая в воспоминаниях о языках пламени. Ревущем огне, такой высоты, что тогда казалось, он лижет мягкое подбрюшье самого неба.
Пылающие останки города выдыхали смешанный с искрами прах тысяч людей Карлу в лицо. Огненные вихри продолжали гулять между разогретых гибельным жаром багровеющих скелетов домов. Невыносимый треск разрушения вламывался в головы бойцов, но они упорно продолжали двигаться вперед. «Самая большая наша победа…» Капитан оглянулся на вереницу повозок, и измученных лошадей, которым помогали утомленные братья, толкая повозки вверх по холму. «Самые большие наши потери, но и самая большая победа. Чёрт, она стоила того». Карл провел ладонью по лицу, пытаясь свезти слой чёрного жирного пепла, дождем сыпавшегося с неба, и прищурился на море огня, на месте узких, когда-то зелёных улиц.
Дороги в Солтисе всегда вели в одном направлении – к реке, кормилице и сердцу города. «Казалось, она пересохла после первого удара», – вспомнил боец голое скользкое дно, усеянное рыбой, пряди водорослей и неуместную мысль – «А так бывает? С рекой?». Даже кипевшая битва не могла оторвать его завороженный взгляд от странного зрелища.
Новые Врата открылись прямо посреди оживлённого порта. И сразу из них попёрло такой Силой, что от отряда братьев, который первым прибыл на место, не осталось ни мысли, ни пепла. Остальные просто, как слепцы, наощупь, входили в огромный круг, кипевшего магией котла. Десятки заклинаний рождались одновременно. Защитные рисунки испарялись с тел сотнями за раз, за ними испарялись, гибли люди. Братья давили, расширяя границы втянутого в магический шторм пространства. Запылал город. Великий Магистр вместе с последними резервами двинулся в огненный ад сам, и внезапно Врата закрылись, а потом и рухнули, чтобы тоже превратиться в пепел. Давление Силы ослабло. Но город они потеряли, как потеряли и две трети братьев.
Миру невероятно повезло, что в этот самый момент Орден готовился под Солтисом к большому походу вниз по реке к горам Аната. Их целью была пещера Перехода на Северном хребте, разведанная третьим отрядом. Лагерь разбили за городом. С самого начала было понятно, что гостиницы не смогут вместить такое количество бойцов. Поэтому они и не попали под первый удар.
«Везение или есть другая причина? Это пусть монахи голову ломают. А мы победили, с меня довольно». Начало истинного Вторжения, вот что это было. Одного взгляда на бушевавшее море мощи, которое не желало успокаиваться на месте погибшего города, хватало, чтобы отбросить сомнения и ощутить величие того, что они сотворили. «Остановили...» – и не боль, а гордость чувствовал Карл, сплёвывая горький пепел под ноги.
«Остановили... – каркающий смех захлебнулся кровью, пленнику потребовалось пауза в пару секунд, чтобы выхаркать на пол очередной мерзкий сгусток, – Преодолели… Я видел эту вашу медальку. Пять грамм пафоса и золота. Как там написано? «Предотвратившему»?»
Чужой надрывный хохот смешался с судорожным вдохом боли и прокатился гулко через замершее сердце капитана-дознавателя.
«Он только открыл дверь, осмотрелся и вышел. Даже не хлопнул ею, а просто притворил! Один! А вы потеряли половину. Половину или две трети?» – пленник расплылся в безоблачной детской улыбке, растягивая лопнувшие губы, открывая жуткий кровоточащие десны. Потом прикрыл веки и зажмурился от удовольствия, точно перекатывал саму эту мысль на языке, смакуя, как глоток хорошего вина.