— То есть здесь после ворот всегда строили церкви? — уточнил Бестужев.
— Да, это так. Столь мощное энергетическое место нельзя было оставлять на откуп светским властям. Хотя судьба конкретно этого места довольно печальна. В советские годы храм был закрыт для богослужений, и в его стенах разместилась научно-реставрационная мастерская. Лишь в 2015 году церковь вернули Владимирской епархии, и здесь вновь стали проходить службы.
Вера прижалась щекой к стене храма и закрыла глаза.
— Даже сейчас тонким душам можно почувствовать, как пульсируют силовые линии. За столетия они истончились, но все еще полны энергии.
— Тонким душам? — переспросил Бестужев.
— О, капитан, — улыбнулась Вера, — вам не знакомо это понятие. Что бы вам не говорили, но у каждого из нас есть душа. Есть души толстые, которым все равно, что произойдет с человеком. Весь жизненный процесс — под руководством мозга. Мозг выдает инструкции, которые нельзя изменять — в противном случае вся жизнь полетит в тартарары.
— О каких инструкциях вы говорите? — Бестужеву стало любопытно. Он поймал себя на мысли, что ему интересно общаться с этой странной журналисткой. На короткий миг он даже позабыл о расследовании.
— Инструкций очень много, они окружают нас повсюду. Есть общие: детский сад, школа, институт, работа, двое детей, машина, дача, квартира. Или вот такая: планомерный пятидневно-рабочий путь от специалиста до генерального директора. А можно — от рядового до генерала.
Есть частные инструкции, они имеются на все случаи жизни — из оперы “белое не носить, обтягивающее на надевать”. Любой знает, что не стоит приходить в оперу в шортах, а на рок-концерт — в смокинге. И таких сценариев миллионы. Есть инструкции совсем индивидуальные, которые закачивают в наш мозг родители, друзья, уставы предприятий.
— Все, о чем вы сказали, можно объединить такими понятиями как “порядок”, “карьера”, “цель в жизни”, “общество”, “обустроенность” и так далее. Разве это плохо?
— А разве я сказала, что это плохо, капитан?
Черт, ему показалось, или Вера только что стрельнула глазками? Тут же в груди заворочался клубок боли. У него было четкое имя — Лера. Так что нужно выбросить все мысли из головы: никакого флирта, Бестужев, ты в трауре.
— Нет, инструкции — это не плохо и не хорошо, это данность современной жизни. Сегодня большинство людей вынуждены жить, руководствуясь командами, которые им посылает их мозг. Сознание задвигает душу на вторые, а то и третьи роли. Именно поэтому мы стали менее чувствительными, менее эмоциональными. Мы практически перестали сопереживать друг другу. Даже смерть человека воспринимается как трагедия только близкими родственниками; окружающие просто не имеют времени скорбеть. Если остановишься в своем беге по жизни, то можешь уже не успеть.
— А раньше было не так?
— Да, раньше было по-другому. Прежде, чем совершить поступок, мы спрашивали свое сердце, свою душу.
— Ну это больше похоже на отвлеченные разговоры, которые ведутся на телевизионных шоу.
— Вот видите, ваш мозг не хочет меня услышать, это не по инструкции. Вам нужны аргументы, доказательства. Впрочем, они у меня есть. Стоит лишь на мгновение остановиться, оглянуться вокруг себя, и вы все увидите и все поймете. Вот, например, еще тридцать-сорок лет назад дети, увидев дрожащего под дождем щенка или котенка, жалели его и приносили домой. А сейчас как? По городу бегают стаи бездомных озлобленных псин, и время от времени мы смотрим репортажи о том, что кого-то покусали. А куда же делись дети? Загородились инструкциями.
Или вот еще пример. Уже про взрослых. Еще каких-то сто лет назад каждый уважающий себя человек знал цветочный этикет. Потому что дарить цветы — это так важно, так ответственно. И к этому вопросу подходили основательно. Красные розы означали любовь, а желтые цветы — разлуку; белые бутоны дарили только юным прекрасным незамужним созданиям, ведь белый — символ нежности и чистоты; скромные фиалки означали трепетное признание в любви; и даже непопулярная нынче бегония скрывала в себе скрытое предостережение. А сейчас кто и кому дарит цветы? Букет, коробка конфет и бутылка шампанского — вот триумвират скоротечных отношений мужчины и женщины современного мегаполиса. Чувствуете разницу миров? Мы создали ее сами.
Бестужев молчал. Странно, но ему не хотелось перебивать Веру и что-либо ей доказывать. Наоборот — он желал просто стоять и слушать ее рассуждения о нынешнем и прошлых поколениях, соглашаться или спорить — но не вслух, а про себя. И просто смотреть на эту красивую женщину лет тридцати пяти — и никуда не торопиться. И чтобы солнце обязательно пробивалось сквозь ивовые ветви и пускало зайчиков по ее лицу. И чтобы эти блики заставляли бы ее так мило щуриться…