А кроме памяти, чувств, интеллекта психике человека свойственны и иные компоненты, развитость взаимосвязей между которыми и иерархичность которых также позволяют ставить вопрос о том, что есть норма душевного здоровья для человека, а что есть отклонение от неё? и когда отклонения достигают того рубежа, за которым человек психически перестает быть человеком, однако сохраняя внешне видимое человеческое обличье?
То есть проблема определённо существует и существует не одно столетие. А исторически реальная психиатрия от исторически реальной травматологии отличается тем, что подавляющее большинство травматологов не будут утверждать, что человек с двумя здоровыми ногами нуждается в их помощи потому, что в детстве ему приснился сон о том, как он попал под поезд, и у него осталась только одна нога. Но совместного бреда психопата и дипломированного психоаналитика о событиях, якобы имевших место в реальном детстве пациента, в США может оказаться достаточным для того, чтобы упрятать за решетку третьего человека за преступления, которых он в реальной жизни не совершал.
Такое возможно потому, что исторически реальная психиатрия от подавляющего большинства отраслей знания и практической деятельности отличается тем, что не имеет объективных критериев психической нормы и надежных методов выявления объективных отклонений от неё.
Эта её особенность выражается, в частности, в том, что каждый, разыскав у знакомых или в библиотеке толстый фолиант под названием “Клиническая психиатрия”, и прочитав его от корки до корки, увидит, что лично ему свойственны признаки всех маний и сумасшествий, известных той психиатрической школе, к которой принадлежали авторы фолианта: как-то раз ему было неприятно находиться в закрытом помещении (диагноз — клаустрофобия); как-то ему очень хотелось иметь книгу и он зачитал её у приятеля (диагноз — клептомания); страхи темноты, боязнь высоты, кто-то «не так» посмотрел и т.п. Если такого рода воспоминания, так или иначе свойственные каждому, начнет стимулировать и комментировать профессиональный психиатр, то ему ничто в общем-то не мешает в присутствии коллег задокументировать ответы на тематически подобранные вопросы и …одним пациентом, поставленным на учет либо помещенным в клинику, стало больше.
Примерно на такого рода процедуре выборке из памяти случаев, соответствующих наперед избранному диагнозу, основываются многие злоупотребления психиатрией.
Но с другой стороны известны также не единичные случаи, когда люди, желая избежать судебного преследования или приведения в исполнение приговора, успешно симулировали сумасшествие, а профессиональные психиатры не могли их разоблачить: в России наиболее известен Тер-Петросян (Камо) — один из деятелей РСДРП(б), приговоренный в России к смертной казни за участие в ряде вооруженных эксцессов с государственностью Российской империи и признанный сумасшедшим многими консилиумами как в незаинтересованной Европе, так и в заинтересованной в исполнении приговора России.
Из всего множества отраслей человеческой деятельности такое возможно едва ли не единственно в психиатрии, вследствие чего проблема психической объективной нормы для человека и статистики отклонений от неё в обществе актуальна на протяжении многих веков.
Но, если к людям применять те же критерии нормальности психической деятельности, какие люди сами применяют к созданным ими техническим системам обработки информации, то вывод будет еще более печальным: общество в целом и большинство людей в нём психически ненормальны, а эффективной психиатрии в обществе не развито.
Вопреки этой реальности всё, что не вписывается в каноны официальной, но далеко не всегда дееспособной психиатрии, именуется: шарлатанством, сатанизмом, зомбированием, подавлением личности, установлением контроля над личностью и т.п. Хотя реально официальная легитимная психиатрия по существу умеет только изолировать психа после того, как он уже что-то натворил или его сумасшествие как-то проявилось, но не умеет выявить будущего психа заблаговременно и помочь ему не стать психом, выявив и ликвидировав причины сбоев его психики в обработке информации как хранящейся в памяти, так и поставляемой органами чувств.
Сатанизм, шарлатанство, зомбирование, подавление отдельной личности и обществ угрозами, насилием и прочее в жизни человечества реально имеют место. Но обрети кто-либо навыки эффективного определения нормы психического здоровья, эффективного выявления состоявшихся и потенциальных отклонений от нормы и их причин, овладей кто навыками оказания помощи с целью скорейшего восстановления психического здоровья; начни он учить психическому здоровью и оказанию помощи в его обретении окружающих, то первыми на него ополчатся дипломированные психиатры, чиновники государственных структур и “душеспасители” множества религиозных культов, которых такого рода культура обретения и поддержания душевного здоровья просто лишит куска хлеба и возможности паразитировать на бедах и пороках общества, которые они не знают, как изжить, хотя обязаны уметь это делать по своему социальному статусу.
В нашем конкретном случае всё это приводит к вопросу, является ли дианетика «наукой душевного здоровья», как о том сообщается на обложке русского издания книги Л.Рона Хаббарда “Дианетика”, либо же нет? Если она всё же — наука душевного здоровья, то безупречна ли она в этом качестве? Если она не безупречна, то в чем её ошибки и ущербность? Если она — ложные измышления, то как взрастить в обществе науку и культуру, обеспечивающие истинное душевное здоровье как отдельных лиц, так и общества в целом?