— Да, я чую тебя! Чую сладкий запах твоей крови! Я буду смаковать каждую её каплю!
Дерево, на котором я засел, качнулось и жалобно заскрипело. Похоже, это не блеф. Оставалось лишь выйти и выложить свою последнюю карту.
Я шагнул навстречу пылающим глазам и оскаленной пасти, складывая печати для давным-давно освоенного дзюцу. Оно предназначалось не для нападения, но ничего другого сейчас мне не оставалось:
— Внутренний мир!
— Саске-кун! Саске-кун! Приди в себя, пожалуйста! Наруто, ну какого Биджу ты тут болтаешься, сделай хоть что-нибудь!
— Э-э, Сакура-чан, тебе ничего не напоминает эта штука?
— Да какая разница! Большая статуя какой-то жирной собаки из песчаника! Тут Саске-кун в себя никак не придёт! Что с ним сделала эта белобрысая стерва?!
Я с трудом разлепил глаза. Всё тело болело так, как если бы его использовали в качестве груши Гай-сан на пару с Роком Ли во время одной из своих сумасшедших тренировок. Да чтобы я ещё раз полез в во внутренний мир к джинджурики! К тому же, к неадекватному джинджурики, с Биджу, скованным слишком слабой печатью, и потому практически беспрепятственно шлявшемуся по всему внутреннему миру. Не раз мне ещё приснятся изнывающая от жара пустыня, с нависающим жёлтым небом без солнца.
Нет, поначалу всё шло неплохо, как я и предполагал, Гаара не умел входить в собственный внутренний мир, и потому впервые столкнулся с Однохвостым лицом к лицу. Пара удачно подкинутых фраз, и хозяин внутреннего мира сцепился с Биджу, припомнив ему кошмары, частичный захват контроля над телом, «счастливое» детство и «пылкую» юность. Разборка была изумительной, а силы примерно равными, мощь Однохвостого компенсировалась печатью и возможностями хозяина внутреннего мира. Но спустя некоторое время хитрый Биджу сумел перевести стрелки, довольно резонно заметив, что здесь есть третий лишний, к которому оба противника питают яркие, незабываемые чувства. И эти двое объявили временное перемирие на время боя со мной! Вам доводилось видеть корриду? А участвовать? При условии, что быков два, и оба могут отчасти контролировать окружающее пространство!
Не знаю, сколько времени прошло во внешнем мире, но во внутреннем для меня пролетело не менее часа непрерывной борьбы за выживание. Отмена техники по какой-то причине не действовала, так что я, пожалуй, должен Сакуре за пощёчину, выведшую меня из транса. Кстати, а что они с Наруто тут делают?
Я с трудом приподнял голову, и передо мной предстала сцена, которая навсегда врезалась в память. Узумаки стоял перед нами, зачарованно разглядывая «статую». А Однохвостый тем временем глубоко вдыхал и раздувался, готовя свою любимую технику.
— Наруто, барьер!
В следующий миг мир взорвался. Всё вокруг закрутилось перед глазами. Точнее, это нас закрутило, смело вместе с несколькими деревьями. Стыдно признаться, но я, в своём состояниии просто не выжил бы, если бы Сакура не поймала меня в воздухе и не зацепилась чакрой за уцелевшее дерево, мимо которого мы пролетали.
Сил смеяться не было, но очень хотелось — выражение возмущённого удивления было практически одинаковым на физиономии Узумаки и морде Биджу. Один не мог поверить, что его простейший барьер всё же разлетелся, пусть и защитив нас от большей части повреждений. Однохвостый же явно был возмущён тем, что мелким людишкам не хватило одного прицельного плевка.
Биджу вновь стал раздуваться, и опомнившийся Наруто начал действовать. Вот за что я уважаю этого парня, может он и не светоч мысли, но когда приходит время действовать, работает быстро и эффективно! Вокруг нас возникли клоны. Сложили печати — и сложный барьер взметнулся вокруг. Ого, этого я раньше не видел, но, судя по всему, эта штука даже Биджу будет не по зубам.
Деревья вокруг взорвались, и барьер лишился опоры. Сакура оглушительно завизжала, и вцепилась в меня так, что кости затрещали. Даже в такой момент я сумел ощутить, что был несправедлив к девушке, и спереди у неё уже не так уж и плоско. У самого лица прямо по стене барьера пробежался мелкий, отчаянно ругающийся пёс. Во всяком случае, «течный кобель» и некоторые неаппетитные подробности собачьей анатомии я склонен был отнести именно к ругательствам.
Узумаки с некоторым трудом проломился сквозь собственный барьер, и создал больше сотни клонов одним махом. Правда, большинство тут же и развеялись, часть гасила инерцию падающего барьера, хватаясь за него и цепляясь за рушащиеся обломки деревьев. А больше сорока копий и вовсе приняли наше убежище на руки, опередив барьер в падении. И только из-за этих раздавленных клонов, посадка получилась относительно мягкой. Ну перекатило пару раз туда-обратно, шиноби не привыкать, а наглого мопса за такие ругательства ещё и не так надо было придавить!