Джек переоделся в широкие темно-синие шорты, которые доходили ему почти до колен. Он подошел к шкафу и вынул одеяло. Развернув его, положил на пол и принялся расправлять углы.
— Что ты делаешь?
Джек как ни в чем не бывало возился с одеялом. Потом медленно произнес:
— Сооружаю себе постель.
Люси нахмурилась. Пол был слишком холодным, а одеяло слишком тонким.
— Ты совсем с ума сошел?
Джек усмехнулся и покачал головой. Люси не поняла, что он хотел этим сказать. В следующее мгновение Джек выпрямился и посмотрел на нее. Она молча ждала объяснений. Но Джек только пожал плечами. И снова стать серьезным.
— Послушай, Люси, ты же не думаешь, что мы будем спать вместе?
Она быстро заморгала. Конечно, она не думала… Это же будет неприлично. В конце концов, он мужчина, а она женщина.
— Ну… я…
Джек заговорщически подмигнул ей.
— Не беспокойся, Люси, я прекрасно устроюсь и на полу. То, что ты тысячу раз забиралась ко мне в постель, когда мы были детьми, еще не значит, что и сейчас мы можем спать в одной кровати. Ну как мужчина и женщина могут спать вместе? — Он беспечно приподнял плечо. — Просто спать?.. Ведь об этом ты думаешь, верно? — Он снова принялся расправлять одеяло, потом стянул одну подушку с кровати.
Люси нервно вертела расческу в руках. Она просто смешна из-за своего пуританского воспитания. Это же Джек! Как она может лишить его спокойного сна из-за того, что он мужчина? Разве она не за равноправие?..
— На полу буду спать я, — заявила она.
Джек посмотрел на нее так, будто бы она сказала, что собирается есть червей. Потом покачал головой.
— Нет. По крайней мере до тех пор, пока я рядом.
Люси капризно надула губки.
— Хорошо. В таком случае ты тоже не будешь спать на полу, пока я рядом. Что ты теперь скажешь?
Джек долго и испытующе смотрел на нее. Люси заметила, как волнение промелькнуло в его глазах. Она вдруг подумала: а знает ли он сам, что выражает его взгляд? Люси улыбнулась. Искренне улыбнулась.
— Я не буду приставать к тебе, Джек. Можешь поверить мне на слово.
Джек медленно растянул губы в улыбке. Люси пришло на ум, что именно такой улыбкой он одаривает женщин, когда хочет покорить их.
— Ты действительно не будешь возражать?..
Она лишь отрицательно покачала головой, потому что была не в состоянии произнести хотя бы слово.
Взяв подушку, Джек снова бросил ее на кровать.
— Спасибо. — Джек сложил одеяло и убрал его в шкаф. Зевнув, принялся разбирать постель. — Ну, я ложусь. — Он нырнул под лиловое одеяло, потянулся и уже собрался выключить свет со своей стороны, как вдруг посмотрел на Люси и замер. — Ложись, а потом я выключу свет.
От неожиданности у Люси расческа выпала из рук. Она наклонилась, чтобы поднять ее, но руки так дрожали, что Люси не сразу смогла это сделать.
— Да, да. — Она, будто марионетка, двинулась к противоположной стороне старинной кровати.
Изголовье их чудесного ложа было настоящим произведением искусства — с прекрасной резьбой в виде ангелов и роз. Но сейчас у Люси было не то настроение, чтобы восхищаться красотой мебели. Люси положила расческу на дубовый комод. Когда она снова посмотрела на Джека, то увидела, что он весело улыбается.
Машинально она улыбнулась ему в ответ. Потом приподняла одеяло, осторожно легла и укрылась.
— Я легла, — прошептала она. Джек погасил свет, и Люси услышала, как он зашевелился. — Что ты делаешь? — пискнула она.
— Переворачиваюсь на бок. — Он помолчал, потом добавил: — Люси, с тобой все в порядке?
По звуку его голоса Люси поняла, что он лежит к ней спиной, и она прикусила губу. Какая же она глупая! А что, она думала, должно было произойти?
В конце концов, это был любимый, надежный Джек!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Джек ждал, когда у нее выровняется дыхание. После часа невыносимой пытки — быть так близко к Люси, но не сметь даже коснуться ее — он наконец удостоверился, что она спит. С невероятной осторожностью он лег на спину и повернул голову так, чтобы видеть ее. Джек почувствовал комок в горле. Люси была еще прекраснее во сне. Мягкий свет, лившийся из сада, освещал ее фигурку под одеялом, такую изящную, женственную. Черты лица казались неземными. Чудесные светлые волосы рассыпались по подушке. Против воли рука Джека потянулась, чтобы… чтобы… Джек ругнулся про себя. Он прекрасно понимал, что должен отвернуться, но его потребность в ней была слишком острой, чтобы он мог внимать голосу разума. Джек перевел взгляд на ее чувственные губы, которые свели бы с ума любого мужчину. Тень от ресниц падала на щеки, казавшиеся фарфоровыми, и он еле сдержался, чтобы не дотронуться до них губами.