— О, Боже мой, — хрипло прошептал Джек. — Люси?
— Я думала, что ты… ты посылаешь факсы.
— Я уже покончил с этим. Я… — Он замолчал, не зная, что еще сказать.
Люси все еще держалась за него, но уже не боялась упасть. Странно, но она абсолютно не чувствовала себя неловко. Люси прильнула к Джеку, и у нее возникло острое желание быть рядом с ним вот так — тело к телу. Она смотрела в светло-карие глаза, в которых смешались удивление и страсть, и наконец признала правду. Она любит Джека Галлахера. И всегда любила. Но все эти годы она была пай-девочкой, а он был красивым озорным подростком. Джек пришел из другого мира, и она знала в глубине сердца, что его ждет счастливая жизнь. У него была такая сила, такая напористость… его ярость пугала ее.
Сейчас ярости не было, осталась только сила. Джек больше не был бунтарем — он стал деятелем. Все так же потрясающе красив… Он был абсолютно не похож на нее. Намного старше. Но, несмотря на все, Люси любила его. Любила с самой первой встречи. И когда он сбежал из дому, она постаралась убедить себя: ей все равно, она ничуть не увлечена им. Сейчас-то она понимала, что Стэдлер ей понадобился как его… слабая замена. Как же она была слепа!
Джек смотрел на нее. Он ждал и лишь нежно обнимал ее. Люси поняла это и немного осмелела. Прижалась к нему крепче.
— Ты весь в мыле, — выдохнула она. Ее сердце так громко стучало, что, казалось, заглушало слова.
Джек слегка улыбнулся.
— Конечно, я же моюсь.
Люси тоже улыбнулась, чувствуя себя искусительницей — впервые в жизни. И это доставляло ей удовольствие.
Его улыбка исчезла, а в глазах появился странный блеск.
— Что мы делаем, а? — спросил он.
Люси игриво коснулась пальцем его мыльных волос на груди.
— Я не знаю, — призналась она. И тоже перестала улыбаться. — А что ты хочешь, чтобы мы делали? — Она снова взглянула ему в глаза, на этот раз смелее.
Джек приоткрыл губы, чтобы ответить, но промолчал, и она увидела, как дернулись мышцы у него на лице. Люси вспомнила о Дезире. Было очевидно, что он пытается оставаться верным женщине, которую любит. Да, он пришел в возбуждение, но это было так естественно: рядом находилась обнаженная женщина. И она крепко прижималась к нему. Бедный Джек не мог ничего поделать с собой, но он все равно сопротивлялся.
Да к черту эту Дезире! Люси разозлилась. Она не позволит этой женщине помешать ей. Она тоже любит Джека! Любит гораздо дольше! Люси уже не трудно было признаться в этом, и у нее была острая необходимость узнать Джека до конца. Это желание было равносильно потребности дышать. Она любит его! И ее тело говорит то же. Люси обняла Джека за шею, прижалась грудью к его груди.
Сейчас она уже не кокетничала и открыто смотрела ему в глаза.
— Джек, займись со мной любовью.
Джек нервно выдохнул, его руки пробежали по ее спине и крепко обняли Люси. Она чувствовала, как бьется сердце в его груди, и молилась, чтобы это волнение было не простым требованием тела, но и желанием сердца.
— О, Люси… — проговорил он, опуская голову и целуя ее в плечо. Губы его нежно коснулись ее шеи. — Я так хочу тебя… — Его поцелуи дразнили и распаляли ее. Вдруг он поднял голову. — Но прежде я должен спросить тебя кое о чем.
Люси дрожала от желания утонуть в его ласках, унестись с ним в рай для влюбленных. Женщина, пробуждавшаяся в ней, знала, что он может доставить ей такое наслаждение, которое она никогда не испытывала и даже никогда не мечтала испытать. Ее тело жаждало наслаждения, какое мог дать только Джек…
— Что ты хочешь спросить? — Она задыхалась. — Спрашивай, но только побыстрей.
Люси не знала, о чем он спросит, и не желала знать. Ей просто хотелось покончить с этим поскорее, чтобы Джек возобновил свои поцелуи. Его глаза стали темными от страсти, и Люси удивилась, увидев в них еще и боль.
— Люси, прежде чем мы сделаем то, от чего нет пути назад, спроси себя, только честно, не будешь ли ты жалеть об этом утром.
У него дрогнул голос. Люси и не представляла, что у Джека может дрожать голос. Она снова подумала о Дезире. О положении самого Джека. Он друг семьи, а она соблазняет его. Какая же она наглая! Пытается встать между Джеком и женщиной, которую он любит. Она ведь всегда ненавидела жадных, самовлюбленных людей, неужели она сама стала такой же — жадной эгоисткой? Люси посмотрела в его глаза — он не отрывал от нее взгляда. Она поняла, что сама виновата во всем. Это она вошла к нему в кабинку, чтобы соблазнить его.
Ее пальцы ныли от желания касаться его. Ее губы болели от желания целовать его, узнать его сильное, горячее тело, его губы, его язык. Но что потом произойдет с их дружбой — после этой сумасшедшей ночи? Джек прав. Нельзя им делать это! Люси вдруг испугалась: что, если Джек будет теперь избегать ее, чувствовать себя стесненным, когда она будет рядом? Она же не вынесет этого. Видеть жалость в его глазах… Или хуже того — сожаление, что он изменил Дезире.