Пыльная каморка без окон. Освещение такое, что за год работы в таких условиях сотрудник рискует ослепнуть. Площадь помещения не больше шести квадратных метров.
М-да, Гаврилов сделал всё, чтобы я не работал с пациентами. В эту комнату, кроме меня, больше никто и не поместится.
Ну ничего! Я и в прошлой жизни с низов начинал. Прорвёмся!
— Да пошло оно всё к чёрту! — закончив вносить очередную партию протоколов, выругался я. — Пора на перерыв.
За первую половину рабочего дня я убедился, что у моего наставника проблемы не только с компьютером. В его осмотрах столько медицинских ошибок и несостыковок, что я уже начал всерьёз беспокоиться за здоровье его пациентов.
Теперь понятно, почему лечить ему позволяют только слуг. В целом, рекомендации пациентам он даёт толковые. Но глаз у меня намётан, и я вижу множество мелких недочётов в схемах лечения.
А дьявол, как известно, кроется в мелочах.
Каждые полчаса я выбирался из своей каморки, чтобы забрать из кабинета Гаврилова новые протоколы, но вместо того, чтобы сделать пару шагов, наворачивал целый круг по отделению общего лекарского дела. Надо ведь как-то разведать обстановку!
А посмотреть тут есть на что. Вместо привычных мне терапевтов, людей здесь принимают лекари общей практики. Роль узких специалистов выполняют особые целители, на кабинетах которых висят таблички с диковинными наименованиями.
«Кардиолекарь», «пульмолекарь», «нейролекарь».
Всё практически точно так же, как и в моём мире, только врачи ещё и магией владеют. Но, несмотря на целительскую силу, им всё равно приходится пользоваться как диагностическим оборудованием, так и лекарственными препаратами. Всё-таки запас маны не бесконечен, поэтому лечить пациента только своими силами — дело неблагодарное.
Да и диагностические способности у всех развиты по-разному. К примеру, кто-то может заглянуть в желудок и обнаружить там язву с помощью рентгеновского зрения — «анализа». И лишь немногие могут продвинуться дальше и обнаружить неподалёку от этой язвы зарождающуюся опухоль. Как ни крути, а без классических методов обследования всё равно не обойтись.
А пациенты в этой клинике тоже далеко не такие, с какими я привык работать в прошлой жизни.
Больница находится на территории Дворцовой площади. Здесь проходят лечение только те, кто служит императору, а также самые важные дворянские семьи, входящие в совет государя.
Слуги, стражники, дворяне и даже сама семья императора — все они закреплены за тем или иным лекарем.
Я остановился у широких дверей, что вели в хирургическое отделение. В голове сразу всплыли болезненные воспоминания из моей прошлой жизни.
Эх и не повезло же мне оказаться на столе у того «мясника»! До своей гибели я работал в государственной клинике и выполнял роль врача-диагноста. Специальностей у меня было несколько, поэтому моей задачей было помогать другим врачам со сложными клиническими случаями и выявлять ошибки своих коллег.
Но одну ошибку я так и не выявил, потому что лежал в этот момент на хирургическом столе под наркозом. Самый обыкновенный острый аппендицит! Что могло пойти не так? Плёвая операция, которую студенты, планирующие стать хирургами, учатся выполнять уже в стенах университета.
Однако именно там мой коллега и умудрился налажать. В процессе операции хирург повредил крупные сосуды — правую подвздошную артерию и вену. Когда медицинский персонал приступил к реанимационным процедурам, я сквозь пелену сна услышал разговоры своих коллег.
Обширная кровопотеря. Как же мне тогда хотелось открыть глаза и сказать:
«Ну и болван же ты криворукий, Иванов! Так до сих пор ничему и не научился. Не там надо было резать! Не там!». В итоге эти мысли и стали моими последними.
А дальше полная тьма, и за ней — ослепительный свет. Я всю жизнь выявлял врачебные ошибки, но умер по причине одной из них.
Только на покой мне уйти не удалось.
Чёрт его знает, как так вышло, но через несколько минут я пришёл в себя уже в этом мире. И дальше случилось кое-что ещё более ужасное…
— Пожалуйста, помогите! — из воспоминаний меня достал громкий женский крик. — Лекаря, срочно!
Зов о помощи звучал из кабинета, рядом с которым я стоял. Странно, но почему-то никто из лекарей на него не отозвался. Только сейчас я заметил, что отделение опустело. Кроме пациентов в коридорах больше никого нет.
Без лишних раздумий я влетел в кабинет и обнаружил, что там на полу лежит мужчина. Молодая светловолосая медсестра уже смогла усадить его, облокотив спиной о стену, и начала расстёгивать верхние пуговицы рубашки.