На ней был изображен великий волшебник с посохом, что направил его в сторону грозовой тучи.
«Как великий Саратур с молнией силой мерялся», — всплыло в голове название сказки.
Парень пролистнул несколько страниц и с улыбкой остановился на следующей сказке. Там был изображен рыцарь на осле, что сидел задом наперед.
— Самый непослушный боевой конь, — произнес он, с теплотой вспоминая, как каждый раз смеялся над этой сказкой.
Федор провел кончиками пальцев по рисунку, но тут его взгляд зацепился за небольшое пятнышко, прямо между букв.
В воспоминаниях всплыл кашель матери и последние разы, когда она читала ему книгу.
Младший из братьев снова помрачнел, закрыл книгу и положил ее обратно в ящик тумбочки. Аккуратно ее закрыв, он потянул второй и неожиданно замер, обнаружив в нем то самое перо.
Серебряное, начищенное до состояния зеркала.
Осторожно взяв его в руки, Федор оглянулся на открытую дверь, за которой виднелся коридор, словно там за ним мог кто-то наблюдать.
Парень растерянно взглянул на предмет, что видел, как он думал, в бреду, а затем в ящик.
Поняв, что там больше ничего нет, парень сглотнул и поднял перо на уровень глаз, чтобы заглянуть к себе за спину.
С волнением поворачивая перо, он взглянул в коридор и ничего не увидел. Немного успокоившись, он опустил руку и грустно усмехнулся.
— Раньше я этой штуки не видел, — пробормотал он.
Крутонув перо в пальцах, он тяжело вздохнул, но спустя секунду нахмурился и замер.
На тумбочке стояла шкатулка.
Повернув голову Федор, уставился на пустую поверхность тумбочки, а затем снова взглянул на перо.
В отражении шкатулка была.
Парень, глядя в перо, протянул руку и сглотнул, ощутив прикосновение к таинственному предмету. Взяв ее рукой, он поднес к себе и с волнением уставился на нее.
С минуту он просидел в нерешительности, после чего отложил перо и открыл шкатулку, сразу же наткнулся на старую карточку.
На карточке, уже хорошо подвыцвевшей, был изображен отец с матерью.
Тогда у отца еще не впали щеки, он не осунулся и был широк в плечах. Одет он был в черный костюм, на голове, слегка накось, была одета шляпа «котелок». Рядом с ним со счастливой улыбкой стояла женщина. Молодая, с рыжими волосами и веснушками по скулам и носу. На лице ее была счастливая улыбка.
Федор рассматривал карточку со счастливыми родителями минуты две, после чего отложил ее в сторону. Затем из шкатулки он достал два золотых кольца. Почти одинаковых.
Это были змеи, что своим телом составляли круг, а замыкали ее, поедая собственный хвост. Разница у колец была только в размере. Одно чуть меньше с небольшим изумрудами в глазах змеи, а второе побольше и в глазах у змеи были мелкие рубины.
Рассмотрев кольца, Федор отложил их в сторону и достал брошь из золота.
Прямая золотая пластина была покрыта мелким узором, который почему-то Федору всегда казался какими-то письменами. В центре вертикально располагались три прозрачных камня.
— Большее кольцо старшему брату, малое кольцо среднему, а брошь — младшему, — едва слышно, шепотом произнес Федор, прочитав записку, что лежала в шкатулке.
Он рассматривал брошку минут пять, крутя в голове одну единственную мысль. В итоге, он сжал ее в кулак и быстро собрал в шкатулку остальное.
Убрав шкатулку на то же место, он собрался уже уходить, но замер. Постояв секунд пять, он обернулся и сглотнул, так как шкатулки он так и не увидел. После этого он так же тихо пошел по коридору, снова остановившись у двери в комнату отца.
Секунд двадцать, он стоял в нерешительности, после чего вернулся в кровать, укрылся одеялом и повернулся на бок, к окну.
Из-под одеяла Федор высунул руку с брошкой.
Секунд десять он рассматривал ее в лунном свете. Казалось, что узор начинает поблескивать, но стоило Василию в очередной раз причмокнуть губами, как младший брат тут же спрятал ее под матрац и прикрыл глаза.
Федор умыл лицо в тазу, взял полотенце и принялся вытираться.
При этом он поглядывал на кухню, где сейчас суетились братья, собирая обед. Семья собиралась провести день в работе на поле.
Вот уже привычно спустился отец. Он поставил корзину на стол, а сам подошел к шкафу, взял трубку с табаком и направился на улицу.
Федор же спокойно вышел на кухню и взглянул на братьев. Те сидели за столом, перед тарелками с яичницей и небольшими ломтиками копченой свинины.
Федор, стараясь делать вид, что ничего не произошло, подошел к плите и, взяв миску, принялся накладывать себе остатки яичницы, не забыв и поджаренный кусок копченой свинины.