Костя потянулся к чайнику, налил себе в чашку и откинулся в кресло. Закинув ногу на ногу, он начал внимательно смотреть на сестру. Попивая горячий чай мелкими глоточками, он смотрел на нее секунд десять.
В итоге, он поставил чашку и поднялся.
— Хорошо. Договор — ты не говоришь о флаконе, я молчу о твоем поступлении, — произнес он, протянув руку, и добавил: — И отвлеку управляющего.
— Я согласна, — с улыбкой произнесла девушка. Она так же поднялась и пожала руку брату.
Пожав руки, они уселись на место.
— Чай какой-то странный, — расстегнул пуговицу на воротнике Константин. — С бергамотом?
— Да, — кивнула Светлана.
— Ты ведь не любила бергамот, — произнес Костя, ощущая жар внутри.
— Теперь нравится, — пожала плечами девушка. — Взрослею…
Константин несколько раз моргнул, откинулся на спинку и не успел нахмуриться, как внезапно обмяк.
Светлана, заметив это, встала, огляделась по сторонам и метнулась к шкатулке на трюмо у стены. Вытащив оттуда несколько флакончиков с духами, она выбрала пустой и подошла к брату.
— Две минуты… две минуты… — пробормотала она, залезая во внутренний карман. — Всего две минуты…
Откупорив флакон с фиолетовым зельем, она аккуратно отлила треть в емкость из-под духов, после чего вернула флакон и уселась на свое место.
— Запас тебе точно не нужен, — огляделась она по сторонам. Усевшись на свое место, девушка спрятала свою «долю» и схватила книгу. — А мне он даст хоть какие-то гарантии.
Светлана еще раз оглядела себя, затем взяла чашку и уставилась в книгу, крутя мысли и пытаясь изобразить чтение, водя взглядом по строчкам. Через минуту она заметила, как завозился братец, и недовольно проворчала, понимая тщетность попыток изобразить чтение:
— Как ты это делаешь, хитрый лис?
Федор шел с хмурым выражением лица по Шапочной и поглядывал по сторонам.
Несмотря на то, что он хорошо и плотно позавтракал в компании Усмана Мугизовича и ночевал на шикарной постели, иллюзий парень не питал.
— Гость в доме — три дня, — пробормотал он, оглядывая убранство небольшой, но обставленной дорогой мебелью комнаты. — Дальше уже нахлебник.
Сейчас же парень подошел к проулку, завернул и с задумчивым видом уставился на крыльцо, где в одном ботинке стоял Карл.
— О! Федор! — улыбнулся ему друг и махнул рукой. — Ты как раз вовремя!
— М-м-мда, — протянул Горт, подойдя к крыльцу. — Выглядишь помятым… И куда второй ботинок дел?
Карл опустил глаза на ноги, хлопнул себя по лбу. Тут же заскочив обратно домой, он схватил ботинок и спустился с ним в руках с крыльца.
— Я к тебе заходил, — подал голос Федор, наблюдая, как напарник пытается на ходу обуться. — Дом пустой, словно и не живешь ты тут.
— Так я то у одной тетки, то у другой. То к кузине заеду, то еще куда. Вот и выходит, что дома так-то не живу.
— Перелетная птаха, — хмыкнул парень.
— Ну, да… — опустился на колено Карл и принялся завязывать шнурки. — Удобно ведь! Готовить не надо, убираться не надо. Знай себе по гостям ходи. Главное родственников иметь побольше.
— Удобно устроился, — хмыкнул Горт. — Пошли, на работу опоздаем.
— Ничего, — отмахнулся вставший Спирит. — С утра обычно до девяти тишина. Да и начальство само еще не проснулось.
Ребята вышли из проулка и направились в сторону Пятой площади.
— Слушай, сейчас придем — я тебя в шальную гайку научу, — с энтузиазмом произнес Карл. — Там ничего сложного. Копаем лунку сзади дома, берем гайку на семнадцать и кладем на ноготь указательного пальца. Встаем к черте и бросаем. Кто ближе к лунке — тот и победил.
— А приз какой?
— Ну, можно на деньги. Копейку какую-нибудь или на подзатыльник, — пожал плечами Карл.
— Игры дело хорошее, но только когда работы нет, — вздохнул Федор.
Ребята подошли к перекрестку. Встав у перехода, Спирит, задумчиво уставившийся на похоронное бюро с черными костюмами на витрине, произнес:
— Слушай… Мне завтра… — он умолк, подбирая слова, а затем произнес: — Завтра должно кое-что произойти, и я… Я, в общем, отпросился.
— М-м-м-м? — удивленно глянул на него Федор. — Я тоже хотел уйти ненадолго.
— Я завтра… — не обратил на его слова внимания Карл. — В общем, если больше не свидимся — ты меня прости. Ну, если что-то не так или обида какая.
Федор глянул на друга. Молча перейдя с ним улицу, он спросил: