В остальном комната была пуста.
У входа в коридоре стоял такой же стул, на котором спокойно, сложив руки на груди в замок, сидел император.
Мимо него молча проходили люди, заходя в зал и вставая у стульев. Среди них были Никодим, Кузнецов и другие одетые достаточно дорого люди. Они не здоровались ни с правителем, ни с друг другом.
После того, как все вошли в зал, они встали у стульев.
Первым начал рыжая женщина лет сорока. Она вытащила сухарь из складки дорого платья, положила на стол и произнесла:
— Я — пекарь. Мое дело — хлеб.
Усевшись за стол, она молча уставилась перед собой.
— Я пахарь, — произнес Никодим, положив на стол колосок и уселся за стол. — Мое дело — земля.
— Я кузнец, — произнес широкоплечий мужчина с окладистой бородой. — Мое дело — сталь.
Он молча положил подкову на стол и уселся.
— Я чтец, — отозвался молодой парень лет двадцати на вид. — Мое дело — знания.
Он положил книгу без названия на стол и так же уселся.
Один за одним люди усаживались за стол. В конце стоять остался только Кузнецов.
— Я князь, — произнес он и оглядел собравшихся. Сняв с пальца перстень с ярким красным камнем, он положил его на стол и произнес: — Мое дело — власть.
Усевшись со всеми за стол, он еще раз оглядел собравшихся и покосился на открытую дверь, в которой виднелся спокойно сидевший император.
Словно почувствовав его немой вопрос, к двери подошли парочка фельдъегерей и закрыли кабинет, оставив правителя империи за пределами собрания.
— Всемилостивейший государь, — подошел к нему мужчина в простом пиджаке и брюках. — Прикажете подать чаю?
— Нет, — мотнул головой тот, продолжая сидеть в той же позе и смотря на дверь.
Мужчина кивнул, убрал руки за спину и встал рядом.
— Вас что-то гнетет, — произнес он, так же смотря на дверь, за которым проходило собрание.
— Каждый раз они… каждый раз происходит то, чего не ждешь, — произнес он, подбирая слова. — Словно они мысли читают.
— Это их суть и естество, — кивнул доверенный. — По другому и быть не может, но ведь дело не в этом?
— Знамение явлено… Изменить уже ничего нельзя… — правитель тяжело вздохнул и добавил: — Лишь бы они сдержали слово и не нарушили договор.
Г-Г-ГР-РБУМ!
Император с доверенным дернулись и переглянулись. Фельдъегеря тоже дрогнули, но с места не двинулись.
— Это ведь не… — начал было доверенный.
— Оно, — кивнул император. — Второе знамение.
— Зачем оно тебе? — растерянно глянула Сьюзи на Федора.
Парень стоял за спинами учеников, что внимали ректору. Тот, словно нашел благодарную публику, распинался о истории, о значении великого дракона и его роль в становлении магического искусства, империи и всего мира.
— Это… — растерянно произнес Горт и наклонил зеркало так, чтобы увидеть Сьюзи. В зеркале она не отражалась. — Ты видишь в нем что-нибудь?
— Нет, оно ведь мутное, — прошептала девушка.
Федор сглотнул, пытаясь понять, что до него хотел донести артефакт, а затем слегка довернул зеркало, чтобы увидеть ноги Сьюзи. Вместо них на полу в отражении была зола.
— Слушай… — начал было Федор. — Тебе не обязательно… проходить ритуал. Ты можешь отказаться и…
— Я все решила, — отрезала девушка. — Даже не начинай. Будь, что будет.
Федор с отчаянием поглядел по сторонам, затем закусив губу глянул на девушку.
— Возьми, — вложил он ей в руку флакон, полученный от Кузнецовой. — Возьми и выпей, только прямо сейчас, пока никто не видит.
— Что это? — прошептала Сьюзи.
— Не важно. Возьми и выпей. Это зелье, чтобы не сгореть.
— Я… — начала было девушка.
— Просто сделай, как говорю, — буркнул Федор. — Быстро!
Он слегка сместился, потянув за собой Сюзи и встал рядом с Карлом.
— Прикрой, — шепнул он ему.
Парень растерянно огляделся, но затем встал так, чтобы закрыть девушку.
— К порядку, молодые люди! К порядку! — захлопал ректор, когда заметил, что поступающие начали галдеть. — Ритуал… Ритуал никто не останавливал! И погодные явления не повод оскорблять память великого дракона!
Федор мельком глянул на побледневшую после зелья девушку, а затем на профессоров.
Ректор уже занял свое место, непонятный мужчина в синем поглядывал на главу университета со смесью раздражения и презрения. Профессор в шляпе выглядел безразличным, а вот бледный мужчина в сером балахона смотрел прямо на него.
— Ты как? — потянул Сьюзи Федор.
— Мутит немного, — произнесла она, вцепившись в руку Горта.
Федор мельком глянул на Кузнецова. Тот тоже выглядел бледно.