— А кто эта красивая женщина в гостевых комнатах? Раньше я ее у тебя не видел.
— Рано тебе еще засматриваться на женщин! — взъерошила ему волосы Ира. — Это маркиза и моя гостья. Я к ней как раз и иду.
— А можно поиграть с Малышом?
— А как же книги?
— Так я все интересное в библиотеке уже прочитал, а для книг в твоем замке еще плохо знаю язык.
— Возись, если он сам не будет против, а я пошла.
Амали на этот раз была одна и обрадовалась, увидев Иру.
— Здравствуйте, ваше величество! А я думала, что вы так заняты, что обо мне забыли.
— Здравствуйте, маркиза, — ответила Ира. — Я, конечно, человек занятой, но пока еще не в том возрасте, чтобы забывать. Просто, когда я освободилась, заняты оказались вы. Надеюсь, Альбер прошел с вами начальный курс?
— Да, — покраснела Амали. — Мы все выучили.
— Тогда сейчас с вами займусь я. Это будет больно, но постарайтесь терпеть. У вас очень мало сил, и без этой процедуры вас учить дальше смысла нет. Давайте я вам расшнурую платье. Теперь все с себя снимайте, ложитесь на живот спиной ко мне, а я вас прикрою простыней. А теперь терпите!
Терпеть боль маркиза не могла. Она плакала, кричала и рвалась с кровати, и Ире ее приходилось удерживать силой, хотя, по мнению девушки, боль была не такой уж и сильной.
— Уже все, — сказала она всхлипывающей женщине. — Возьмите платок и вытрите слезы. Хорошо, что я отослала прислугу, а то могли подумать черт знает что. И так обо мне по городу какие только слухи не гуляют. Ну вот, могу вас поздравить с тем, что стали сильнее раза в три.
— А что вы делали? — уже успокаиваясь, спросила Амали.
— Я не знаю, — призналась Ира. — Раньше я думала, что эта процедура только чистит в теле каналы, по которым циркулирует сила. Но потом, когда научилась делать магов из таких, как вы, заметила, что заклинание само очищает все каналы. А процедура все равно оказывает эффект, значит, здесь дело в чем‑то другом. Сегодня отдыхайте, а следующие три дня вас займут учебой. После этого мы с вами навестим вашего отца.
Закончив работать с маркизой, девушка связалась с канцлером.
— Лен, вы можете передать мне на часок Алина? Мне нужно поработать с заключенными и может потребоваться его помощь.
— Конечно, Рина. Он был у себя, так что я сейчас пошлю за ним Стефа. Куда мне направить шевалье?
— Пусть идет в допросную, я сейчас там буду.
Допросная комната была единственным помещением в подземелье королевского дворца, куда можно было попасть вратами, поэтому она охранялась усиленным нарядом стражи.
— Распорядитесь, чтобы сюда привели шевалье Мерна, — распорядилась Ира. — И пусть пропустят шевалье Нэлу, он мне нужен для дела.
Проследив взглядом за бросившемся выполнять приказ стражником, она села за стол и приготовилась ждать. Сильного мага из Алина не получилось, и добираться до допросной комнаты ему приходилось на своих двоих по длинному коридору, да еще через несколько постов стражи. Видимо, он добирался бегом, так как все‑таки успел зайти в комнату раньше, чем в нее доставили арестованного.
— С кем вы собираетесь работать, миледи? — спросил Алин, сев с ее разрешения на место дознавателя.
— С Радом Мерном, — ответила Ира. — Сейчас его доставят. Канцлер считает, что из него может получиться перспективный агент в Сенгале, и что для этого его достаточно поманить магией и золотом. Саш смотрел парня и разглядел неплохой потенциал. У меня выдалось время, вот и решила посмотреть сама, что он собой представляет.
— Я был при его допросе, — сказал Алин. — Наш канцлер, конечно, большой знаток человеческих душ, но здесь он, по–моему, ошибся. Этот шевалье не откажется ни от силы, ни от золота, но только при условии, что никто не будет претендовать на его свободу. Амбиции у него, конечно, большие, но во главу угла он ставит свои принципы, и главный из них — это свобода.
— Сейчас посмотрим, кто из вас прав. Слышите, топают? По–моему, это ведут вашего поборника свободы.
Дверь отворилась, и два стражника ввели молодого человека довольно неряшливого вида.
— Задержанный Рад Мерн! — доложил один из стражников, в то время как второй толкнул парня на стул.
— А почему он у вас в таком виде? — спросила Ирина. — Ему что, не дают бритвенных принадлежностей?
— Я не бреюсь сам! — заявил заключенный. — В знак протеста!
— И против чего вы протестуете? — спросила девушка.
— Против ограничения своей свободы, против чего же еще? — даже удивился вопросу Рад.