Принц Алессандро сложил руки на груди. Его взгляд посуровел, лицо стало напоминать каменную маску.
– Я пряталась, – еле слышно произнесла она.
– Пряталась? – спросил он с недоверием. – От кого?
– От вас, – призналась она против своей воли.
Ее босс наклонился вперед:
– Позволь узнать почему.
Находясь в такой опасной близости от него, она не могла как следует дышать, не то что думать.
– Я плакала, – честно ответила она, сглотнув подкатившийся к горлу комок. – Я не могла оставаться дома. Мне нужно было доделать работу, которую я не успела закончить вчера. Я не хотела, чтобы меня кто-нибудь увидел.
К ее глазам подступили слезы, и она отвернулась. Если она расплачется перед своим могущественным боссом, ее унижение будет полным. В любом случае он ее уволит. Какая разница, будет ли причиной ее непрофессионализм или тот факт, что она проникла в его кабинет. Она потеряет последнее, что у нее осталось. Это будет подходящим завершением ужасного дня.
– А-а, – мягко ответил он. – Теперь я все понял.
Ее плечи опустились. Сейчас он ей скажет, чтобы она собирала вещи и проваливала отсюда.
– Ты его любишь? – неожиданно спросил принц Алессандро, глядя на нее глазами темными, как ночной океан.
– Что? – Лилли часто заморгала. – Кого? Уголки его чувственного рта поднялись.
– Мужчину.
– Что заставляет вас думать, что я плакала из-за мужчины?
– Из-за чего еще может плакать женщина?
Лилли издала смешок, но он оказался больше похожим на всхлипывание.
– Сегодня с самого утра все пошло не так. Я подумала, что мне нужно худеть, и решила совершить пробежку. Это была большая ошибка. Моя соседка по квартире подумала, что я ушла на работу. Когда я вернулась, я обнаружила ее в постели с моим бойфрендом.
Алессандро положил ладонь ей на щеку:
– Мне жаль.
Лилли уставилась на него, потрясенная его неожиданной искренностью. Затем ее губы приоткрылись. От его прикосновения по ее телу разлился жидкий огонь. Грудь заныла под эластичным топом. Его глаза сузились от удивления.
– Но ты красивая.
Красивая? Это слово подействовало на нее как пощечина. Она резко отстранилась:
– Не надо.
Он нахмурился:
– Не надо что?
– Я знаю, что я некрасивая, – ответила она, глядя на него глазами полными ярости. – И я с этим смирилась. Я нерасторопная, и с этим тоже могу жить. – Ее руки сжались в кулаки. – Но с вашей стороны насмехаться надо мной жестоко и бесчеловечно.
Алессандро серьезно на нее смотрел, не произнося ни слова.
– Я уволена, да? – спросила Лилли, не в силах выносить затянувшееся молчание.
Принц не ответил. Тогда она дрожащими руками подняла с пола папку и потянулась за своей металлической тележкой.
– Я закончу свою работу, затем пойду собирать вещи.
Босс остановил ее, схватив за руку:
– Значит, мой комплимент это насмешка? – Он посмотрел на нее и покачал головой: – Ты странная, Лилли Смит.
На мгновение ей показалось, что в его взгляде было восхищение, но она тут же мысленно отругала себя. «Странная» – это то же самое, что «жалкая неудачница». К горлу подступил комок.
– Мой отец часто мне это говорил, – сказала она, тяжело сглотнув.
– Ты не уволена.
Она посмотрела на него с надеждой:
– Правда?
Наклонившись, принц взял у нее папку и положил на верхнюю полку ее тележки.
– Я придумал для тебя другое наказание.
– Гильотина? Электрический стул?
– Ты сегодня пойдешь со мной на бал.
Лилли раскрыла рот от изумления:
– Что?
Его глаза были похожи на горящие угольки.
– Я хочу, чтобы ты составила мне компанию.
Глаза Лилли расширились от изумления, сердце учащенно забилось.
Ей снится сон? Принц Алессандро может обладать самыми красивыми женщинами в мире. Если верить таблоидам, он меняет их как перчатки. Она не фотомодель и не кинозвезда. Почему он выбрал ее?
– Ну что, cara? – мягко спросил он. – Что скажешь?
От его пристального взгляда у нее кружилась голова, и она, отвернувшись, сказала:
– Я не понимаю.
– Что тут непонятного?
Лилли прокашлялась.
– Я не поняла вашей шутки.
– Я никогда не шучу.
– Но это же бал «Прециози ди Каэтани», – пробормотала она. – Крупнейшее благотворительное мероприятие этого лета. Там будет мэр, губернатор и множество папарацци.
– И что?
– Вы могли бы выбрать любую женщину, которую захотели.
– Я хочу тебя.
От этих трех простых слов сердце Лилли сжалось.
Она соединила в замок дрожащие руки.
– Но у вас есть подруга. Я читала.
– Нет, – отрезал он.
– Но Оливия Бьянки…
– Нет.
Закусив губу, Лилли посмотрела на него. Он не говорил ей всей правды. От него исходила опасность. Если он узнает, кто она на самом деле, она в лучшем случае потеряет работу. В худшем он обвинит ее в корпоративном шпионаже. Инстинкт самосохранения кричал ей: «Беги!»
– Простите, но мой ответ «нет».
Его глаза расширились. Очевидно, он не ожидал от нее подобной реакции.
– Почему?
Она закусила губу.
– Моя работа…
– Назови мне настоящую причину. Настоящую причину? Как насчет того факта, что она дочь человека, которого он ненавидит, и кузина другого человека, которого он ненавидит еще сильнее? Но главная причина состоит в том, что его сила и мужественная красота пугают ее, заставляя ее сердце учащенно биться. Ни один мужчина прежде так на нее не действовал, и она не знала, что ей делать. Разве что бежать.
– Мой бойфренд… мой бывший бойфренд, – поправилась она, – будет сегодня на балу с моей подругой Надией, поэтому я не могу туда пойти.
– Он будет на балу? – Его взгляд посуровел. – Я знаком с мужчиной, из-за которого ты плачешь?
– Он работает в отделе дизайна.
Его темные глаза заблестели.
– Тем более тебе следует туда пойти. Увидев тебя со мной, он осознает твою ценность и будет умолять тебя к нему вернуться. Твоя подруга лопнет от зависти.
– Вы не страдаете от недостатка уверенности в себе, правда?
Он смерил ее взглядом:
– Мы оба прекрасно знаем, что не страдаю.
Лилли поджала губы, понимая, что он прав. Если она пойдет с ним на бал, все женщины в городе, нет, все жительницы Калифорнии лопнут от зависти.
Мысль о том, что Джереми и Надия будут валяться у нее в ногах и умолять ее о прощении, была очень приятной. Всякий раз, когда Лилли допоздна задерживалась на работе, она просила Надию развлечь Джереми. Они ее предали, и у нее больше не осталось друзей в этом городе.
Она встретилась взглядом с Алессандро:
– Я не очень хорошо танцую.
Он медленно окинул ее взглядом:
– Мне с трудом в это верится.
– В детстве я брала уроки бальных танцев, и моя преподавательница посоветовала мне попробовать себя в чем-то другом. Она сказала, что я танцую как слон. Все мои бойфренды жаловались, что я наступала им на ноги.
Выражение его лица стало мягче.
– Даже если ты и наступала им на ноги, это была вина твоих партнеров, а не твоя. Мужчина должен вести свою партнершу.
Она сглотнула:
– Я… э-э… никогда об этом не думала и всегда считала виноватой себя.
– Ты неправильно считала, – сказал он, затем поднял бровь. – Позволь из чистого любопытства спросить, «все» – это сколько?
– Что?
– Сколько бойфрендов у тебя было?
О боже!
Она не могла ему сказать жалкую правду, поэтому дерзко вскинула подбородок и произнесла с притворной уверенностью:
– Несколько.
– Десять? – предположил он.
Ее щеки вспыхнули.
– Два, – призналась она. – Друг в старших классах, – она тяжело сглотнула, – и Джереми.