— Один момент, Игорь Петрович, — Наташа спокойнее, чем ледники Антарктиды, в то время, когда я не знала, куда себя деть. Было огромное желание разобраться в происходящем, но сделать ноги и унести отсюда задницу подобру-поздорову хотелось сильнее. Предчувствие жирной подставы никак не покидало. — Жень, будь добра, помоги мне. Иначе я одна провожусь до вечера.
— Да, вдвоем вы быстрее справитесь. Ну все, бегите.
Мы с Натальей покидаем приемную с идеально ровными спинами, как ни в чем не бывало. Я следую за ней словно на веревочке до самой кухни, подстраиваясь под равномерный стук высоченных шпилек. Едва подруга закрывает за нашими спинами дверь в крошечное помещение, как мое терпение лопается, и я, наконец, задаю главный вопрос этого вечера.
— Какого черта тут происходит? — что-то я стала много ругаться в последнее время. Впрочем, Наташа вообще никак не реагирует.
Мне приходится ждать, пока она заправляет кофемашину. Чтобы не мяться на месте, достаю поднос, на который выставляю несколько идентичных кружек, чайных ложечек и пиалу с кубиками сахара. Пока кофемашина выполняет свою задачу, коллега из тумбочки вынимает полупустую бутылку коньяка. Аккуратно разливает спиртное по двум кружкам, буквально по чуть-чуть. Стало паршиво, когда я, наконец, заметила, что у Эвереста подрагивают руки, отчего горлышко бутылки то и дело тренькало о край кофейной кружки.
Заначка спрятана, а мне в руки всучили один из импровизированных бокалов.
— Пей за то, чтобы стояло только у верных!
Чудо, что после столь оригинального ответа на поставленный вопрос кружка не выскользнула из ослабевших рук.
— Я за рулем, — смотрю на подругу, пытаясь уловить признаки розыгрыша. — И ты же знаешь, что я не пью. Наташ, ты же пошутила сейчас, да?
Не хочу верить, что это правда. Он не мог. Только не Антон.
— Знаю, конечно, но попробовать стоило, — подруга смотрит на меня со смесью жалости и сочувствия, после чего возвращается к кофемашине. Тяжело вздыхает и продолжает: — Да какие там шутки, Жень. Ты даже не представляешь, насколько все дерьмово.
— Как давно ты знаешь?
— Три дня. Не знала, как тебе сказать… да и смысл, ты уже возвращалась.
Чувствую, как внутри все заледеневает. Значит, не показалось. Так и есть. Обнимает и держит за руки, а её голова лежит на его плече. Зрение меня не подвело, а интуиция не обманула.
Не знаю, что сказать, но Наташа ждет реакции, нервно постукивая туфлей по полу.
— Ясно.
— А мне вот ни черта не ясно! — Эверест взрывается, выпуская копившуюся все эти дни злость наружу. — Ты вот знала, что твой любимый Самойлов — сын Аркадия Полонского? Нашего главного конкурента?
— Знала.
Мне кажется, что я слышу глухой звук, когда Наталья мысленно налетает на бетонную стену. От растерянности проглатывает заготовленную речь. Коллега явно думала, что это известие станет для меня ошеломительной новостью. А вышло все наоборот.
— И к чему ты ведешь?
— Что ж, — Эверест вернула себе самообладание, но развивать тему, к счастью, не стала, — если вкратце, то два папаши спелись, решив поженить своих деток, а под шумок провернуть слияние фирм, объединить усилия и захватить рынок.
— Судя по всему, они пришли к договоренности, — слова сочатся злой иронией. В голове зашумело. Ни одной мысли, просто фоновый шум, что заглушает голос подруги.
— Точно. А ты сейчас должна взять себя в руки, слышишь? — меня встряхивают за плечи, приводя в чувство. — Не доставляй этой стерве удовольствия видеть тебя раздавленной. Улыбайся как никогда раньше, шути лучше тамады. Ты должна стать Айсбергом, слышишь меня, Орлова? — дождавшись слабого кивка, Наталья отступает и берет поднос.
Я не сразу соображаю, что нужно открыть дверь. Но прежде подруга даёт ещё одно напутствие.
— Все остальное… потом, Женька. Прорвемся, дорогая.
— Как в прошлый раз?
Уже была такая ситуация, только на этот раз мы поменялись с ней местами. И ничего, прошло время, Наташка сейчас цветет и пахнет, хотя тогда от боли на стены была готова лезть.
— Да, как в прошлый раз. А сейчас пойдем.
Глава 2
Из приемной доносился веселый смех. Дверь была по-прежнему открыта.
— О, вот и мои девочки вернулись! — при нашем появлении на пороге святая святых Игорь Петрович подрывается с места. — Наташенька, все как я люблю?
— Конечно, Игорь Петрович. Вот ваш кофе.
Напрасно я думала, что мужчина решил помочь Наталье с подносом. Он всего лишь забрал «особую» кружку. Интересно, как много за сегодняшний день столь крепкого кофе он выпил? Судя по настроению и разыгравшейся фамильярности, немало.