Он откашлялся.
— Ни малейшего.
— Жаль, — с усталой улыбкой приняла она его ответ. — Вот когда требуется заглянуть в мою настольную книгу о подростках. Но, к несчастью, я упаковала ее на самое дно чемодана. В следующий раз непременно положу в сумочку, чтобы выудить в нужный момент. Прошу извинить за ее поведение. — Дженна покраснела и отвела взгляд. — Вы поедаете меня взглядом, доктор Маккинли. Думаете, что я должна уметь контролировать своего ребенка.
Да, он поедает ее взглядом. Точнее сказать, пялится.
И все мужчины Гленмора будут пялиться.
Райан понял, что она ждет от него ответа.
— Я думаю, у женщины вашего возраста не может быть такой взрослой дочери. Она приемная? — Черт. Он совсем не то хотел сказать.
— Нет, родная. И я одна в ответе за пробелы в ее воспитании. Однако приятно слышать, что я недостаточно стара для того, чтобы быть ее матерью. Если верить Лекси, то я ровесница динозавров. И возможно, она права. Я определенно чувствую себя предком ящеров — особенно сейчас, когда мне придется обойтись с ней резко на людях. О боже! — Порыв ветра бросил на ее лицо прядь волос, и она убрала локон. — Вы, доктор Маккинли, вы, видимо, не того ожидали.
Да уж.
Он не ожидал почувствовать такое. И не был уверен, что хочет это почувствовать.
Не доверяя своим эмоциям, Райан потер шею рукой. Куда подевалось его хваленое красноречие?
— Вас, наверное, взяли замуж прямо из колыбели. Или вы поклонница ботокса.
— Ранний брак, — В ее голосе слышались грустные нотки и нечто еще, чего он не разобрал. Потом ее брови удивленно взлетели вверх — девочка спрыгнула-таки с парома. — Ну, слава тебе господи, первый шаг сделан! Обошлось без скандала. Интересно, что заставило ее передумать? Лекси! — громко позвала она. — Иди познакомься с доктором Маккинли.
Хрупкая угрюмая девочка нехотя побрела к ним.
У Райана никогда не было проблем с математикой, но он не мог понять, как этот подросток может быть дочерью стоящей рядом с ним женщины.
— Привет. Приятно познакомиться.
На него уставились глаза один в один мамины.
— Это вы предложили маме работу? Вы не похожи на доктора.
У Райана чуть не вырвалось, что Дженна тоже не похожа на мать подростка, но он вовремя прикусил язык.
— Это потому, что у меня не было времени побриться перед тем, как встретить паром. — Он потер ладонью поросшую щетиной щеку. — Я доктор. Но работу твоей маме предложил не я, это был мой коллега, доктор Макнейл.
— Ну, что бы вы там ни задумали, не ставьте маму в отделение планирования семьи. Вы уже, наверное, поняли, что контрацепция — не ее конек.
— Лекси! — ужаснулась Дженна, и девочка покраснела.
— Простите. Просто… не обращайте внимания. Это место плохо действует на мои мозги. — Готовая расплакаться, девочка убрала волосы с лица и пробежала глазами по пристани. — Есть здесь интернет-кафе или что-то подобное? Любая связь с внешним миром? Или нам придется пользоваться азбукой Морзе и дымовыми сигналами? А может, просто поехать домой, мам?
Райан все еще смотрел на Дженну. Он видел в ее глазах боль, отчаяние, решимость и упрямство. Она была похожа на путника, который попал в грозу и знает, что поблизости нет никакого укрытия.
Интересно, почему Гленмор так часто притягивает к себе людей с душевными ранами?
От чего бегут эти двое?
Дженна выглядела смущенной и растерянной. Он должен сказать что-нибудь, но понятия не имел, как общаться с подростками. И еще меньше знал о том, как смягчить удар подростковой грубости. Полагая, что слова «года через четыре она уйдет из дома» совсем не подойдут, Райан предпочел промолчать.
Он никогда не занимался воспитанием детей.
Был лишен этой возможности. Гнев захлестнул его с головой, и он словно окаменел. Пришлось признать, что обида не прошла. Он похоронил ее, но она все еще жива.
Тяжко вздохнув, Дженна подняла чемоданы:
— У нас коттедж на Вест-Бич. Туда автобус ходит?
— Автобуса нет. Есть только такси, но прежде я хотел бы попросить вас об одном одолжении.
— Чем я могу вам помочь? — Под маской гордости и достоинства явно пряталась ранимость.
Райан осторожно взял чемоданы из ее холодных рук.
— Я знаю, что официально вы приступаете к работе только завтра, но у нас очень много больных. Я должен был пустить в ход все свое очарование и убедить вас приступить к работе пораньше, но сегодня ночью меня поднимали три раза, поэтому очарования у меня не осталось. Я буду очень признателен, если вы закроете на это глаза и просто скажете мне «да».