Элиот только кивнул.
«Кем же ты был, кем ты был?» – думал Элиот, закрывая за собой дверь. Образ этого парня не вылезал из головы, он сейчас и не думал об Алисии, он думал о нём. Подозрительный был этот тип.
Еле дойдя до спальни, он снял с себя мокрую одежду и, свалив её возле кровати, упал в тёплую постель. Он ворочался с боку на бок и никак не мог заснуть. Ему виделась Алисия, её обнажённое тело, её вздохи и этот парень на ней. Кто ты, чёрт возьми…
Это движение головы, эта чёлка, спадавшая на лоб, теперь казались ему смутно знакомыми… Где он мог его видеть? Может, в новостях или на страницах газет? Может, из криминальных сводок? Надо ещё присмотреться. Да и возможно ли кого-то узнать, если не разглядел даже лица? Кто узнает человека по чёлке? Надо завтра пройтись по округе, разузнать о нём всё.
Элиот уже засыпал, когда вспомнил, что завтра должны заехать жильцы в дом напротив, а он так и не успел его осмотреть. Он хотел было подумать, как ему познакомиться с ними, как лучше и ненавязчивее подойти, чтобы не вызывать никаких подозрений, но его озябшее тело всё сильнее клонило в сон.
Элиот закрыл глаза.
Ему снился какой-то концерт с какой-то оперной дивой, и Аннет в бархатно-синем платье сидела рядом, смотря на сцену в бинокль.
– Ну как тебе? – спросила она со всё той же улыбкой, говорящей, что если тебе не «так же», значит, ты не прав.
Элиот терпеть не мог оперу. Как можно любить то, что не разобрать?
– Восхитительно, – сказал он.
Аннет одобрительно улыбнулась.
До дома добирались молча. За рулём была она. За последний год Элиот попал в четыре аварии, и виновником был он сам. Один раз затормозил посреди движения и собрал за собой целую колонну догнавших друг друга машин, в другой раз врезался в дерево – видит бог, это надо было ещё постараться, вылететь на обочину на свободной дороге и влететь прямо в дуб. Он уверил себя, что хотел увернуться от кошки, он уверил в том полицейских и даже Аннет, но сам-то он знал, что не было никакой кошки, что он врезался в этот дуб, потому как до смерти перепугался, только забыл чего. Больше он за руль не садился. Слишком много происшествий за год.
– Значит, понравилось? – спросила она опять.
– Восхитительно, – ответил он снова.
– Ты же проспал весь третий акт.
– Я слушал с закрытыми глазами.
– Тебе никогда не интересно то, что нравится мне…
– Я же пошёл с тобой, даже надел этот костюм… Когда ты его купила?
– Когда думала, что мой муж любит оперу так же, как я.
– И когда ты так думала? – удивился Элиот.
– Когда была полной дурой.
– Все мы ошибаемся, Аннет.
Дальше они ехали молча. Что было полнейшей пыткой для неё.
– И давно ты хранишь всякий хлам? – вдруг спросила она, когда они уже подъезжали к дому.
– Что? – очнулся он от раздумий. – Ты о чём?
– Я вчера убиралась и нашла на дне твоего шкафа какой-то чемодан. Старый, с почти оторванной ручкой, в нём были какие-то вещи. Чьи они?
– Я не помню…
– В общем, я выкинула это старьё.
– Что? – крикнул он так нервно и громко, что вместо тормоза перед домом Аннет прибавила газ и врезалась в дверь гаража.
Элиот ударился головой о боковое стекло и рассёк бровь до крови.
Аннет тоже досталось – на лбу у неё красовалась нехилая шишка.
– Посмотри, что ты наделал! – вопила она. – Ты меня напугал! Сам не можешь водить и меня решил угробить!
Элиот не двигался с места. Что-то происходило вокруг, только он не мог понять что. Какие-то другие, неизвестные ему голоса вперемешку с голосом Аннет кружили над ним и кружили. Вдруг дверь гаража померкла, растворяясь в сером тумане, превратившись в огромное дерево и кирпичную стену за ним, Аннет будто исчезала, только издали слышались её крики, рядом сигналы скорых и полицейских машин. Над головой – звук заведённой болгарки, искры, скрежет металла.
Кто-то бьёт его по щекам.
– Элиот! – Голос Аннет. – Элиот, очнись! Ты меня слышишь?
Он приходит в себя. Разлепляет глаза. Как же болит голова.
– Где чемодан? – еле бормочет он.
– Что? – не понимает она.
– Куда ты дела мой чемодан!
Он пытается повысить голос, но от этого ещё сильнее стучит в висках.
– Я выбросила его в мусорный бак! Ты меня чуть не убил, но это тебя не волнует! Господи, у меня шишка на лбу… Посмотри, что ты наделал!
Элиот до сих пор видел стену из красного кирпича и дерево перед собой – оно то появлялось, то исчезало, превращаясь опять в ворота.
Он нащупал ручку двери и вышел из автомобиля. Ему в спину кричала Аннет.