Пантюхов еще раз просмотрел ее анкетные данные и, остановившись снова на одной из последних строчек, решил рискнуть.
— Клавдия Михайловна, а что, у Василия Ивановича раньше не было неприятностей с органами внутренних дел? Судимости, скажем?
Оглушенная предыдущими, непосредственно ее касающимися вопросами жена Боровца не успела ничего придумать. Да вряд ли она вообще придавала этому значение.
— Была когда-то давно. Еще в Башкирии, в Стерлитамаке. Наговорил на мужа, должно быть, кто-то. Но в суде правильно разобрались, оправдали.
Пантюхов был доволен собой. Про судимость, конечно, стало бы известно и без жены Боровца. Соответствующий запрос уже сделан. Но иметь такой факт сейчас совсем неплохо.
Уже уходя, Клавдия Михайловна спросила:
— Когда же отпустите Васю?
— Это, как покажет следствие, — капитан встал, давая понять, что разговор окончен.
— А сколько оно протянется?
— Смотря как будет помогать нам в работе сам Василий Иванович, — Пантюхов взглянул на папку с протоколами допросов. И хотя он ощущал, что дело постепенно усложняется, но, отвечая Клавдии Михайловне, даже не мог подумать, что следствие затянется чуть ли не на полтора года. А за соответствующей санкцией о продлении жестко ограниченных законом нормативов в конечном счете придется обращаться в Верховный Совет СССР.
Оставшись один, Пантюхов начал снова перелистывать исписанные листки протоколов. За чтением их и застал его Карташов.
— Ну что решаем? — спросил он капитана. — Служебный день кончается.
— Будем оформлять постановление на арест, — сказал Пантюхов. — Начальник-то, оказывается, уже был судим, — он показал нужное место в допросе лейтенанту.
— Вот оно что... — присвистнул Карташов. Моложавое лицо его сразу стало серьезным.
— А вообще, Леонид Тимофеевич, какое у вас сложилось впечатление о Боровце? Не пересолить бы нам с ним. Как-никак человека орденом Ленина хотят наградить. Мало ли, что было в прошлом.
— Впечатление... — Пантюхов помял в пальцах сигарету, но так и не закурил. — Трудно его составить по одному допросу, сам понимаешь. Но если учесть материалы ваших предварительных протоколов, мой опыт ведения подобного рода дел, кое-какое представление у меня, конечно, складывается.
Карташов сел поближе к капитану и внимательно слушал. Он знал, что Пантюхов — следователь с огромным опытом. И последние годы ведет преимущественно хозяйственные дела. К тому же, сам когда-то работал бухгалтером.
— Понимаешь, точно предсказать наперед, что еще за этим Боровцом откроется, нелегко. Возможно, горы бумаги придется переворошить, чтобы что-то вытянуть. Но в одном я убежден уже сейчас: пожалуй, дело не ограничится одним известным нам фактом присвоения денег по фиктивному рацпредложению!
— Ну почему же? — возразил Карташов. — Разве не бывает случаев, когда руководитель оступается? Случайность. — Он вытащил из внутреннего кармана пиджака блокнот в сером переплете и что-то пометил.
— Бывает, — согласился Пантюхов. — Но куда чаще встречаются подготовленные рецидивы. А здесь, — он потряс папкой, — они налицо. Судимость сама по себе — раз, — капитан загнул один палец, — вся эта возня с гаражами, холодильниками, мотоциклами — два. Пока еще документально не доказанная, но проступающая на поверхности, операция с незаконным оформлением пенсии жены — три! — Пантюхов постучал по столу костяшками загнутых пальцев.
— Пенсия пока проходит только по анонимке, — Карташов тоже загнул палец. — Гаражи и холодильники — мелочовка — не мне вам объяснять, Леонид Тимофеевич, — он помахал блокнотом в воздухе. — Мало ли начальников, использующих в подобном роде свое служебное положение. Конечно, можно и эти грешки припомнить. Но это же совсем другой вопрос. Здесь больше решает общественное мнение. Поставить на вид, объявить выговор.
— Троих детей воспитывал, жена с зарплатой детсадовской нянечки — и то временами, а на книжках — двенадцать тысяч! Это на тех, что нашли, — словно не слыша возражений, продолжал Пантюхов. — Нет, Володя, как ни крути, а это уже штрихи к портрету. Так что Боровца арестовать необходимо. Кстати, что дал опрос сотрудников управления? Беседовал с кем-нибудь?
— Беседовал, беседовал. Сейчас введу в курс дела. А вот как быть с заврембазой Чувашовым?
— А что с ним? — полюбопытствовал капитан.
— Попервости выгораживал начальника. — Карташов потянулся к папке с делом. — Плел басни про намороженную дорогу. Но после КПЗ быстро сменил позицию. Все рассказал начистоту и христом-богом умоляет отпустить домой. Жене, говорит, одной с тремя детьми сроду не справиться. Клянется приходить по первому вызову и не распространяться об этом деле.