Посидела немного в приемной. Однако, увидев в приоткрывшуюся дверь покрасневшую от раздражения полную физиономию Боровца, услышав, как он гневно распекает стоящего перед ним сотрудника, войти не решилась.
Этот случай послужил для Буянова уроком. При подаче следующих рацпредложений он уже не обходил стороной начальника управления. Пятьдесят процентов лучше, чем ничего — прикидывал он. Тем более, что за рационализаторские его предложения мог признать только БРИЗ, в котором председательствовал главный инженер. А тот явно получал соответствующие рекомендации от Боровца.
За три последних года деньги в руках Буянова оказались немалые. Хотя и не такие, как думает, скажем, наблюдающий сейчас за ним инженер Комарьков. Секретарь БРИЗа наверняка считает, что начальник ПТО заполучил за этот период второй оклад. Ишь, как щупает своими рысьими глазенками. Нет — второй оклад не получается — половина перешла к Боровцу. Но без этой половины не было бы вообще ничего.
Через открытое настежь окно Буянов слышал, как о чем-то спорят между собой обэхаэсники, разбирающие архивные документы в соседней комнате, но слов разобрать не мог — их заглушал шум проходящего по Красному проспекту транспорта.
«О господи, — взмолился про себя Дмитрий Алексеевич, — да лучше бы их вовсе не было — этих «рацпредложений» и легких денег!»
Покидая управление в конце рабочего дня, Буянов у выхода столкнулся с Морозовой. В светло-желтом с большими цветами платье Светлана Андреевна выглядела нарядно.
— Вы, как всегда, неотразимы! — польстил Дмитрий Алексеевич, когда они оказались на улице.
— Зато на вас, извините, просто лица нет, — откликнулась Морозова.
— Да, сами знаете... — вздохнул Буянов, — Василия Ивановича арестовали. В документах управления сотрудники органов роются — как не переживать.
При упоминании о Боровце лицо Светланы Андреевны омрачилось.
— Это верно, — поддержала она Дмитрия Алексеевича. — Лишились мы головы. А может — недоразумение? — Морозова искоса взглянула на собеседника. — Разве не бывает у милиции ошибок?
— Ошибки, конечно, бывают, — не очень уверенно произнес Буянов. — Везде ошибки бывают... О чем с вами обэхаэсники разговаривали? — спросил он вдруг.
Морозова, прищурившись, глянула на спутника.
— Они не только со мной разговаривали... Душу людям выворачивают. Как же — Боровца посадили, надо доказать, что он преступник! Вот и перетряхивают грязное белье. Ведь и им не поздоровится, если безвинного-то за решетку. Муж от этой возни извелся весь, не лучше вас. Вы хоть в ПТО сидите — вроде, где-то с краю. А главный бухгалтер всегда в центре. К тому же, нервы у Арнольда Федоровича. Все так близко к сердцу принимает. Боюсь, не случилось бы с ним беды.
— Да что вы! Что вы! Зауэр — честнейший человек. Это каждый знает. Конечно, имеет слабость, — Дмитрий Алексеевич сделал характерный жест у горла, — так все мы не безгрешны.
— Не знаю, — покачала головой Морозова, качнулись из стороны в сторону золотые сережки с красным рубином. — Не знаю, как дальше будет, но мне беспокойно. Остается надеяться, что справедливость восторжествует и Боровца освободят. — Светлана Андреевна пристально взглянула на спутника, будто проверяла, внимательно ли он слушает. — Иначе... иначе много бед может произойти!
— Будем надеяться, — вздохнул взволнованный ее словами Дмитрий Алексеевич.
Он шел вверх по Красному проспекту не спеша, глубоко вдыхая начинающий свежеть воздух. Его обгоняли, толкали, а он продолжал так же неторопливо идти по красивой, обрамленной многоэтажными зданиями главной улице города. Давно миновал «дом под часами», как называли его старожилы, и даже не взглянул на гигантские стрелки. А они отсчитывали время. Минуты, часы, из которых складывались дни и месяцы. Те самые месяцы, из которых провести на свободе ему оставалось только два.
Глава 10
На смену июню пришел июль, а отфильтровку архивных материалов спецмонтажного управления пока не закончили. Просматривали наряды, почтовые переводы, квитанции. Далеко не все сохранились. Многие документы были уничтожены в связи с истечением срока хранения, а кое-какие, сдавалось Пантюхову, по другим причинам. Но и того, что осталось, хватало с избытком. Встречающиеся в финансово-отчетных документах фамилии сличали с картотекой отдела кадров: капитана не оставляла мысль, что случай с фиктивными нарядами на жену Боровца вряд ли единичен.