— Ничего себе, порядочки! — удивился Пантюхов. — Человек пишет заявление о приеме на работу. На основании этого заявления издается приказ, который должен готовить, и наверняка готовил, отдел кадров. Этим приказом товарищ зачисляется в штат и направляется в Красноярск. А у старшего инспектора по кадрам нет ни положенной на него карточки, ни самых элементарных сведений о нем. И более того, — он пристально взглянул на застывшую у стола Веру Сергеевну, — инспектор не может даже припомнить, встречала ли она вообще принятого и оформленного ею гражданина. — При слове «гражданина» Корнеева вздрогнула.
— А что я могла поделать! — с невольным ожесточением заговорила она. — Василий Иванович скажет, так и по одной бумажке, вроде этой, — она кивнула на желтоватый листок заявления, — приказ напишешь. А будешь права качать да на инструкции ссылаться — мигом на улице окажешься! Он всегда говорил: «Я государственное дело делаю. Не суйте мне бюрократические палки в колеса. Я их все равно переломаю».
Прихватив наряд на полторы тысячи рублей и авансовый отчет Вержанского, капитан направился к главбуху. Зауэра он застал у большого коричневого сейфа — Арнольд Федорович никак не мог открыть ключом верхнее отделение.
— Заедает что-то, — виновато пояснил он Пантюхову и жестом предложил садиться. Из предыдущих кратких встреч с главбухом у капитана сложилось о нем довольно неопределенное мнение: вроде бы по должности Арнольд Федорович обязан строго контролировать финансовые операции управления, а на деле оказалось, что он только бездумно подписывал подаваемые ему бумаги.
— Я хотел бы узнать, кто выписывал этот наряд? — Пантюхов протянул главбуху документ. Арнольд Федорович поднес бумагу чуть ли не вплотную к своим красноватым с отечными веками глазам. Потом суетливо схватил лежавшие на столе очки, нацепил их на мясистый нос и отнес руку с листком подальше.
— «Рытье траншей вручную в грунте третьей категории, мерзлом, — начал он читать вслух. — Засыпка траншей вручную с подвеской кабеля по существующим опорам». Так, так, — зачастил главбух. — А почему вы спрашиваете? — он приподнял очки. — Тут же ясно подписано. «Прораб Миронов». — Главбух положил наряд на стол.
— Я спрашиваю, не кем подписан наряд, а кто его выписывал? — уточнил капитан. — Прораб Миронов, насколько мне известно, работает в Красноярске. А в наряде, вот здесь, — капитан снова придвинул документ к главбуху, — указано: «Сигнализация и связь между водонапорной башней и водозаборными сооружениями в Сокуре». Как это понимать?
Зауэр снова принялся рассматривать наряд, даже поглядел его на свет.
— Это ведь под Новосибирском, — добавил Пантюхов. — И потом — вверху указано, что наряд составлен в мае прошлого года. А Миронов — взгляните на дату — подписал его только в конце октября.
— ...В Красноярске, — Зауэр густо покраснел. — Одну минутку, — как за спасательный круг, ухватился он за телефонную трубку, — сейчас пригласим моего заместителя!
Морозова, одарив следователя приветливой, показывающей, что она хорошо знает себе цену, улыбкой, мигом внесла ясность:
— А что здесь удивительного? Арнольд Федорович, — Морозова бросила быстрый взгляд на главбуха, — вы, наверное, просто запамятовали. Работы действительно проводились в Сокуре. Но объемы мы потом передавали красноярскому участку. Это бывает, — чуть наклонившись к следователю, доверительно пояснила она.
Пантюхова обдало запахом дорогих духов.
— Поэтому и подписывал Миронов, — продолжала Светлана Андреевна. — Был здесь в командировке и подписал.
— Но кто же составлял наряд? — не отступал капитан. — Ведь выписан он намного раньше, и деньги людям, судя по всему, были выплачены до октября.
— Ну это понятно, — пытаясь подчеркнуть, что здесь нет ничего особенного, ворковала Морозова. — Рабочих же не касаются наши внутренние балансовые неувязки, — кокетливо вспыхнули ее большие зеленоватые глаза. — Им — дай заработанное и все дела. Видимо, была команда начальника...
— И все же, я должен знать, кто выписывал данный наряд, — упрямо повторил капитан.
Улыбка сбежала с точеного лица Морозовой.
— Если это так важно — пожалуйста! Судя по почерку, наша нормировщица Тархова. Только зачем это вам? Неужели моих разъяснений не достаточно? — Морозова смотрела теперь на следователя холодно.
— Простите, Светлана Андреевна, — поднялся Пантюхов. — Работа у нас такая — дотошная. Где бы я мог увидеть вашу нормировщицу?