— По существу я мог бы оформлять ваше задержание, а потом и арест, — при этих словах Петр Иванович ощутил в животе противный липкий холод.
— Но я... — Карташов намеренно затянул паузу, — пока делать этого не буду. Ограничимся подпиской. Вздумаете скрыться от следствия — к совершенным преступлениям добавите новое.
Еще несколько дней провел в Киеве Карташов. Допросил жену Боровца-младшего. Супруга Петра Ивановича — симпатичная, светлая шатенка — в самом деле не знала, что муж прошлым летом «подзаработал» как следует.
— Какие там приработки! — искренне возмущалась она. — Дочери новое зимнее пальто отказался покупать. Сказал: в старом еще походит. Хотя пальтишко-то дочка не первый год носит.
Пришла очередь познакомиться с мужем младшей сестры Боровца — Тамары. Громогласный высокий Нечитайло сразу пришел с деньгами:
— Я же когда просил Васю достать эту треклятую пилу — чтоб ей пусто было — деньги ему давал! — гудел он над ухом Карташова. — Вот, — он пошелестел купюрами, — сто семьдесят рублей. Ну так что ты... Он же — большой начальник! Разве возьмет. «Куплю, говорит, за свои». Потом смотрю, что за штука, пилу надо получать по доверенности. Написал Васе — он молчок. А теперь меня ОБХСС за шиворот! Казенную вещь родственник прислал. Нет уж, увольте. Вот, все до копеечки, — он выложил деньги на стол.
Карташову пришлось приглашать понятых и при них произвести приемку денег под расписку. Возместил присвоенное и Боровец-младший. Но от суда это его спасти не могло.
Глава 18
Когда уже в Новосибирске Карташов представил все собранные сведения Пантюхову, тот даже развеселился:
— Ай да Василий Иванович! Какая хватка! Всю родню стал одаривать. Во как! Справный хозяин, справный — куда с добром!
— А сестра Боровца — жена Нечитайло, — продолжал лейтенант, — я ее и вызвать не успел даже, сама явилась. Такое выдала, что и не ожидал, прямо экономическую платформу под братовы художества подвела. «Вы, говорит, у моего Степы деньги за пилу взяли, так не считайте нас жуликами. Может, эта пила и казенная, но ее Василий Иванович своим горбом заслужил. Батяня наш, говорит, рассказывал, что даже царь верных слуг своих казенным имуществом жаловал. А как Вася на вас работал, так мало кто теперь работает. Тут не только бы пилой поблагодарить надо. А вы его в кутузку упрятали! И до нас добираетесь». Полвека сестренке, а она все, видишь ли, отцовы байки поминает.
— Да это не байки, — усмехнулся капитан. — Это называется — закваска на всю жизнь. Крепкая, надо сказать, закваска. Ну что ж, Володя, спасибо за помощь. Я тоже времени даром не терял. Попались еще кое-какие любопытные документы. Нити ведут к разным людям и, практически, во все концы страны. Например, в списки сотрудников управления, отмеченных премиальными за разные кварталы, попали лица, совершенно к управлению не относящиеся. Договорчик интересный на одного кавказца имеется. Сдавал свой дом в Тбилиси в аренду рабочим управления, работавшим на трассе Астара — Карадаг в Азербайджане. Боровец ему за это деньги выплатил. Мне сразу в глаза бросился этот документ — единственный в своем роде. Больше подобных не попадалось. Так интересно — от дома этого до места производства работ — сто пятьдесят километров. Кто же их возить в такую даль ежедневно будет? Заметь, все это на юге, в летний период, — капитан взглянул на календарь. — Сегодня у нас седьмое августа, и это последний день, когда ты был фактически моим основным и главным помощником. С завтрашнего дня в дело вступают свежие силы! Михаил Афанасьевич сдержал обещание. Двух следователей из Ленинского и Железнодорожного райотделов подключают на помощь. На, смотри! — капитан протянул заулыбавшемуся Карташову постановление.
«...С учетом сложности дела и большого объема следствия расследование необходимо поручить группе следователей из трех человек», — прочитал лейтенант.
— Обрати внимание, кто подписал, — Пантюхов кивнул на остроугольный росчерк.
— Заместитель начальника следственного отдела.
— Вот именно, заместитель, — помрачнел капитан. — Сам Ярцев как бык уперся: «Опять ты, Пантюхов, на ровном месте канавы роешь, — передразнил Леонид Тимофеевич невидимого собеседника. — Наряд подозрительный на тысчонку обнаружил, несколько премий. Одни командировочные следователям дороже станут и сроки следствия, как резину, растягиваешь». О плане своевременного раскрытия дел печется подполковник. Честь отдела ему дорога. А мне, выходит, нет?
— Но как же все-таки удалось пробить следственную группу? — поинтересовался лейтенант. Он, как и многие сотрудники ОБХСС, знал, что Пантюхову частенько достается от начальства за якобы излишние дотошность и щепетильность в расследовании. Однако сейчас, как непосредственный участник следствия, лейтенант прекрасно понимал, что правда на стороне Пантюхова.