Леонид Тимофеевич взглянул на жену.
— Можно, наверное, и в народном хозяйстве, Нина. Можно. Только я из милиции — никуда. А насчет жестокости... Тут ведь, как посмотреть. Глазами жулика — пожалуй, и впрямь жестоко покажется. А со стороны закона прикинуть — так кое-где и покруче бы взять можно.
— Ну, успокойся, успокойся, — пошла на попятный жена. — Я ведь так только — к слову. — Она поднесла к лицу мужа маленькое зеркальце. — Ты посмотри на себя. Совсем уже зеленый стал.
— Нельзя оставлять управляющего на свободе! — Пантюхов отстранил зеркальце. — Все концы спрячет и не одному подчиненному рот заткнет. А кто из нас прав, кто виноват, покажет следствие. Только оно. Ну и, конечно, суд, — закончил он, вставая.
Когда на следующий день рано утром Филиппова доставили из КПЗ в кабинет к следователю, Леонид Тимофеевич не сразу узнал его: изменилось выражение лица, куда-то девалась надменная, величественная осанка. Вместо крупного столичного руководителя, раздраженного никчемным вызовом к провинциальному следователю, перед Пантюховым сидел нашкодивший торгаш средней руки. Управляющий, видимо, и сам догадывался, какое он производит впечатление, и, по возможности, пытался взять себя в руки.
— Это же неслыханный произвол. Затолкать человека в камеру. Я хочу написать прокурору, — не повышая голоса, начал Филиппов.
— А вам никто и не запрещает. Желаете что-нибудь изменить в своих показаниях? — подчеркнуто официальным тоном осведомился Пантюхов.
— Да что ж менять, — сразу смешался управляющий. — Вроде, все рассказал, как было.
— Значит, взяток не брали, газовую плиту через садоводческий кооператив приобрели и часов золотых вам Боровец не дарил.
— Конечно! — Степан Григорьевич перевел взгляд с Пантюхова на его помощников. И Курганов и Ветров молчали. Это несколько обескуражило управляющего. Курганов что-то подчеркнул в раскрытой перед ним папке и дал прочесть Ветрову. Григорий Павлович согласно кивнул.
— Плиту приобрел в садовом кооперативе! А часы золотые... я купил за сто восемьдесят рублей в ювелирном отделе Петровского пассажа, — настаивал Филиппов.
— На плиту вам, конечно, в кооперативе выдали квитанцию, а на часы в магазине — паспорт? — еще раз пробегая глазами отчеркнутые Кургановым показания Боровца на этот счет, поинтересовался старший лейтенант Ветров. — Какая у них, кстати, марка?
Управляющий неприязненно покосился на него.
— Не помню я марку! Понимаете — не помню, — он шумно выдохнул воздух. — И паспорт на часы в магазине не получал, и квитанцию за плиту в кооперативе тоже.
— Степан Григорьевич, — Пантюхов с укоризной взглянул на управляющего, — вы же взрослый человек. Марки часов не помню, паспорт в магазине не давали. Кто же этому поверит?
Филиппов поправил выбившийся поверх пиджака воротничок сорочки. И выжидательно промолчал.
— Ну что же, — так и не дождавшись ответа, взял из рук Ветрова папку с показаниями Боровца Пантюхов. — Тогда у меня к вам еще будет вопрос. Просили ли вы начальника спецмонтажного управления достать вам телевизор «Темп-7»? И привозил ли он его вам?
— Какой телевизор? — тихо спросил Степан Григорьевич.
— «Темп-7» со Знаком качества, — повторил капитан.
С минуту Филиппов молчал. Похоже было, что он лихорадочно придумывает правдоподобный ответ.
— Кажется, припоминаю, — он доверительно улыбнулся. — Действительно, имел место такой случай. У заместителя министра товарища Хмельнова Виталия Борисовича был юбилей. Шестидесятилетие, знаете ли... — черные кустистые брови Филиппова сошлись к самой переносице. — Ну надо же было поздравить юбиляра от имени трестовского коллектива. Внимание к человеку и все такое прочее, — управляющий описал в воздухе плавную кривую. — Я вызвал своих спецов. Спросил, какой телевизор сейчас ценится. Сказали, «Темп-7» со Знаком качества.
— И вы такого в Москве не отыскали — обратились к Боровцу, — слегка подстегнул управляющего Пантюхов.
— В Москве-то они были, — чуть розовея, подхватил Филиппов, — но, к сожалению, без Знака качества.
— И вы...
— И я попросил Боровца. И позапрошлым летом он мне его привез во время очередной командировки. А я на своей машине в тот же день отвез подарок на квартиру юбиляру.
— Как вы считаете — за чей счет Боровец приобрел телевизор?
— Полагал, что за свой, — виновато наклонил голову управляющий.
— Вы и заместителю министра сказали, что подарок куплен начальником спецмонтажного управления? — будто не замечая потерянности Филиппова, доводил до конца свою мысль следователь. Степан Григорьевич с удивлением посмотрел на него.