— Мне вот тут генерал ваш звонил, — пыхнул сигаретным дымом Игорь Семенович. — Не понимаю, говорит, позиции Пантюхова. В Сибири ему, что ли, людей для арестов мало?
Капитан невольно внутренне сжался под тяжелым взглядом неподвижно замерших на нем белесоватых глаз собеседника.
— Так как, следователь? Неужели и в самом деле — не хватает людей в Сибири?
— Людей в Сибири хватает, — Леонид Тимофеевич положил свою сигарету в пепельницу. — Их хватило даже на то, чтобы в сорок первом Москву от фашистов прикрыть. — Пантюхов чувствовал, как загораются щеки.
— Да ты обидчивый, капитан, — примирительно перебил его Игорь Семенович. — Ну хорошо! — он расстегнул куртку. — Давай с тобой напрямую. Если по совести рассуждать — надо арестовать Филиппова немедленно. Рабочего, понимаешь, за пятьдесят рублей судим, а этот сам тысячу признавал, — Игорь Семенович сделал небольшую паузу. — Но и ты понимать должен, — взгляд помощника немного потеплел. — Помимо уголовного кодекса, есть еще директивные указания, инструкции разные. Много чего есть на белом свете. Поэтому не думай, — он стал говорить потише, — что нашей печатью ты от всех противников этого ареста как броней прикроешься. Прикрыть тебя смогут только абсолютно бесспорные доказательства вины Филиппова. А как их добывать, ты уж, наверное, почувствовал.
Леонид Тимофеевич молча кивнул.
— Так что, если убежден в нечестности управляющего на все сто и не боишься шишек набить — идем к заместителю! Если же есть хоть какой-то червячок сомнения, — взгляд помощника снова потяжелел, — еще есть возможность дать отбой.
— Я убежден не на сто, а на все триста процентов, — отодвигая стул, поднялся Пантюхов. Но Игорь Семенович все же успел заметить, как подрагивали пальцы капитана, когда он собирал со стола свои папки.
По дороге к кабинету заместителя генерального прокурора Пантюхов со своим спутником столкнулись с полным, заметно полысевшим человеком с большими звездами в прокурорских петлицах и орденскими планками на левой стороне форменного пиджака с красующейся над ними золотой звездочкой Героя.
— Здравствуйте, Роман Андреевич, — поздоровался помощник. Леонид Тимофеевич, обомлев, только и смог пробурчать что-то, лишь отдаленно напоминающее приветствие.
— Неужели сам Руденко?! — уже отойдя на несколько шагов, чуть не шепотом спросил капитан. — Тот самый, что на Нюрнбергском процессе?..
— Тот самый, — охотно подтвердил Игорь Семенович.
Заместитель генерального прокурора долго держал в руках санкцию на арест. Низкого роста, чернявый, одетый в гражданское, он никак не соотносился в представлении Пантюхова с той высокой должностью, какую занимал.
— Материалы тщательно посмотрели? Поддерживаете? — еще раз переспросил он Игоря Семеновича.
— Я вам уже доложил. Просмотрено то, что можно за такой срок. Подробно изучать дело надо несколько недель. И мы этим займемся. Но арест управляющего не терпит отлагательств. В этом нет никаких сомнений!
— Вы категорически настаиваете? — заместитель повернулся к Пантюхову.
— И я, и находящийся здесь полковник Соколов, — сбиваясь от возбуждения, заторопился ставший по стойке смирно капитан.
— Не надо мне ваших полковников! — несколько отстранился от него заместитель. — Вы, следователь, — он упер в грудь капитана указательный палец, — лично вы считаете, что без этого нельзя обойтись? Готовы нести всю полноту ответственности?!
— Готов, — Пантюхов сжал в кулаки разом вспотевшие ладони. — Я готов.
— А вот ваша областная прокуратура оказалась не готова, — заместитель генерального прокурора еще чуть помедлил. — Ну да бог с ними, — он с силой скрепил свой росчерк на санкции гербовой печатью.
— Действуйте! — заместитель протянул заверенный документ Пантюхову.
«Прокуратура Союза Советских Социалистических Республик» — Леонид Тимофеевич дважды перечитал опоясывавшую кольцом государственный герб надпись.
Теперь дело было за ним.
Пока капитан обходил все инстанции для получения нужной бумаги, Филиппов, уже успевший порядком обработать жену, с нетерпением поджидал сына. Степан Григорьевич метался по квартире в ожидании звонка в дверь, но сын все не появлялся.
Юрий не очень спешил к отцу. Сойдя с электрички, он прежде всего отправился к Ирен, которую удалось заблаговременно предупредить о своем прибытии по телефону. Полтора часа любви в ее уютном гнездышке несколько встряхнули его. После жестких казарменных коек широкая тахта была необыкновенно хороша. Но куда более хороша была ее хозяйка.