— Значит, финансируют нас англичане? — напрямик спросил Зайцев. — Да вы, ваше превосходительство, не сомневайтесь. В борьбе все средства хороши. Помните древнюю мудрость?.. «Враг моего врага — мой друг». Это даже хорошо, что англичане. Богатая нация. Как когда-то говаривали — «просвещенные мореплаватели».
— Есть и другие источники финансирования, — пояснил Кондратович. — Но главный источник — английская миссия. Весной она прибыла в Ташкент. Военно-дипломатическая миссия. Мы подыскали подходящую дачку на Никольском шоссе и там конспиративно встретились: Джунковский, ваш покорный слуга и некий майор Бейли. Тогда этот сухопарый англичанин неважно говорил по-русски. Но понять можно. Прямо скажу, майор мне понравился. Человек дела. Он предложил Туркестанской военной организации заручиться английской поддержкой во всех сферах — политической, экономической, военной. Он намекал даже на возможность вооруженного вмешательства английских войск из пограничной Персии, где находятся британские войска якобы для защиты Индии от возможного вторжения германо-турецких войск, — генерал помолчал, подозрительно покосился на спящего за столом Корнилова, крепко, однако, сжимающего бутылку в руках. — Так-с... Вскоре Джунковский уехал в Асхабад, где вошел в контакт с английской военной миссией генерала Маллесона. Там, тоже с помощью англичан, Джунковский создал отделение ТВО. И я счастлив сообщить вам, Иван Матвеич, о том, что первые успехи нашей военной организации налицо. Со времени вашего побега из крепости прошло три недели. Вы правильно делали, что отсиживались на конспиративной квартире. Но вы не имели все это время информации. Между тем неделю назад в Асхабаде произошел переворот. Режим большевиков в Закаспии рухнул!.. Понимаете? Ру-х-х-ну-у-ул!!!
— Господи! — Зайцев вскочил, истово перекрестился. — Слава богу. Лиха беда начало!
— Теперь наша задача разогнать к чертовой матери совдепию в Ташкенте! — азартно проговорил генерал. — Почти все подготовлено. Остались организационные детали. Надо довооружиться, пополниться людским резервом. Следует также отладить военные усилия с планами атамана Дутова, договориться с басмаческими формированиями в Ферганской долине и других местностях... Короче говоря, ку де гра... Смертельный удар намечено нанести совдепии весной будущего года.
Генерал умолк. Зайцев, сдерживая нервную дрожь, охватившую его при известии об успехах ТВО в Асхабаде, спросил хрипло:
— А как там... В Асхабаде?.. Крепко?.. Кто теперь хозяйничает?
— Формально эсеро-меньшевистское правительство некоего прапора из стрюцких — Фунтикова. Но это декорум. Англичане хозяева. Но и это дело временное. Мы... Мы будем хозяевами.
— Большое было кровопролитие?
— Не очень. Но комиссариков постреляли. И еще... — Кондратович от удовольствия потер ручки, налил в рюмки, жестом предложил гостю выпить и аппетитно выпил сам. Остальные участники ужина-заседания, за вычетом Корнилова, мирно почивавшего в обнимку с «божественным «Мартелем», не заставили себя долго ждать. — И еще, — продолжал Кондратович, намазывая на пшеничную лепешку зернистую икру. — Могу сообщить радостные вести локального масштаба. Вчера явилось сообщение: в Мерве расстрелян ташкентский комиссар, один из видных руководителей большевиков Туркестана Полторацкий Павел Герасимович!.. — генерал возвел глаза горе́, истово перекрестился. — Мир праху его... Почин сделан.
Сидевшие за столом, следуя примеру генерала, размашисто перекрестились. Кондратович отведал из пиалы перченого помидорного сока, крякнул. Некоторое время он сидел, раздумывая, затем очень серьезно, официально даже произнес:
— Полковник Зайцев, руководство ТВО предлагает вам должность начальника штаба.
Зайцев, не раздумывая, встал, отогнал большими пальцами складки на гимнастерке, произнес торжественно:
— Почту за великую честь принять на свои плечи столь тяжкий груз. Душевно благодарю.
Генерал и полковник обменялись сердечным рукопожатием. «Виват!» — воскликнул полковник Цветков. Остальные спешно разливали коньяк по рюмкам. В этот торжественный момент вдруг проснулся Корнилов и заорал с надрывом: «Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваши же-о-о!..» Савицкий быстро зажал рот певуну, так что и по сей день неизвестно, что именно хотел спеть бравый полковник.
— Господа, — обратился к подчиненным Кондратович, — не откажите в любезности отвести нашего боевого друга к хаузу. Облейте ему голову холодной водой и уложите спать.