Пролог
Ранним утром на железнодорожную станцию прибыла электричка. Настя вышла из вагона придерживая тяжелую сумку двумя руками. Вот она и приехала в родную деревню. Девушка вдохнула чистый воздух и подошла к маленькой коморке, где сидел старик Петр Иваныч, который уже двадцать лет проработал охранником на станции, и приветливо махнула ему рукой.
- Привет, Настена, - улыбнулся Петр Иванович. – Как выросла, похорошела! Небось первая красавица в институте?
- А то! – засмеялась Настя. – Петр Иваныч, как поживаете?
- О, сейчас я тебе все расскажу, - Иваныч сел на табуретку и, с интересом рассматривая девушку, начал рассказ: - Анька, внучка моя, вышла замуж за пастуха Максима, помнишь его? Он конопатый и на три года тебя старше. Люба сбежала от меня к хахалю своему заморскому, - проворчал Иваныч и достал сигарету. Так как курить на станции запрещалось, он любил подолгу мусолить ее в губах, не подожжённую. – Москвич он, видите ли. Ну и хрен с ней, все равно страшная была! Баба Маша твоя что-то болеть стала, Настен. Сидит на лавочке перед домом целыми днями – грустная и осунувшаяся. Ты уж присмотри за ней. Кажется, все рассказал, - сказал и задумчиво подбородок почесал: - А нет, забыл! Тимофеевну неделю назад убили! Она в лес пошла за дикой ежевикой и пропала. Нашли ее мертвую, обглоданную до костей. Вокруг неё земля сплошь кровищей покрыта и запах такой стоит, за версту почуешь.
- Бедная Тимофеевна, - прошептала Настя, покрывшись мурашками. Тимофеевну она знала с детства и горячо любила. Она работала в деревне медсестрой и приходила к Насте каждый раз, когда её мучила простуда. - Эту тварь, которая её убила, нашли?
- Нет. Степаныч каждый куст в лесу обошёл, ни одной улики не заметил. По домам ходил, соседей допрашивал. Ничего.
- Даже не представляю, кто из местных на такое способен. А вы что думаете, Петр Иваныч?
- А я думаю, что это хахаль Любкин! - старик ударил кулаком по столу и опрокинул стакан с чаем. - Он тут ошивался как раз перед её убийством. Тьфу ты, горячий какой, зараза, - прошипел и стаканчик в мусорку зашвырнул.
- Вы Степанычу об этом рассказали?
- Ну а как же? Конечно рассказал. А он мне говорит, мол, я из ревности на него наговариваю.
- Петр Иваныч, - Настя положила ладонь на плечо старика. - Любка ещё пожалеет, что от вас ушла. А Степаныч найдёт убийцу, я уверена.
Старик покачал головой и достал журнал со сканвордами. Впереди его ждали сутки дежурства.
Настя попрощалась со стариком и вышла к знакомой улице - центральной в деревне. Ловко обходя коровьи сухие лепешки, которыми была усеяна пыльная обочина, девушка стремительно ускоряла шаг. Не понимая, что так настойчиво гонит её вперёд, она беспокойного теребила молнию на сумке. Тимофеевна мертва и бабушка Маша не здорова - какие ужасные новости в первый день приезда. Убийца ходит по улицам её родной деревни и, возможно, выбирает следующую жертву. Девушка повернула на улицу, где стоял дом бабушки Маши. Когда издалека показались зелёные металлические ворота, украшенные сверху белыми завитками, Настя перешла на бег трусцой. Скинув сумку в траву около двора, она заколотила кулаками по воротам.
- Бабушка Маша! Бабушка Маша! - закричала Настя, чувствуя, как тревога сковывает грудь. Запыхавшаяся, она не замечала, как пот стекает по вискам. - Открой!
Тишина в ответ. Настя замерла на мгновенье, прислушиваясь к звукам. Ни тяжёлых бабушкиных шагов, ни радостного лая Лучика, её пса, лишь отголоски коровьего мычания, доносившегося с пастбища.
Настя вернулась к сумке и достала из кармана ключи. Пульсирующее напряжение в висках мешало сосредоточиться и руки сотрясала мелкая дрожь. Девушка открыла калитку и настороженно вошла во двор. Ухоженный огород позади дома, бельё сушилось на верёвках, натянутых поперёк двора. Старый покосившийся сарай в конце огорода окончательно просел. Будка, в которой жил Лучик, стояла около калитки. Настя посмотрела на неё и истошно закричала. Деревянные доски покрывала засохшая кровь. Голова пса Лучика, свисала с крыши будки, неестественно вывернутая, возле ошейника торчали оголенные шейные позвонки, вспоровшие мохнатую шкуру. Вокруг мертвого пса роились мухи.
Глава 1
Отвести взгляд от искалеченного трупа собаки казалось невыполнимым заданием. Я прикрыла рот ладонью, заставляя себя замолчать. Не переставая думать, что это мог сделать убийца Тимофеевны, круто развернулась к дому и побежала к крыльцу. В панике забыла, что сжимаю ключ в кулаке и забарабанила по двери руками, не переставая кричать: "Бабушка Маша!". Ком в горле нарастал, перекрывая дыхание, и так спертое от страха. Мне казалось, что попади я внутрь дома, тотчас же успокоюсь и страх отступит. Дверь оказалась не заперта и, когда я с усилием её толкнула вперед, открылась нараспашку. В последний раз бросив взгляд на Лучика, я вошла в дом. Запах гниющего мяса, смешанный со спертым душным воздухом, ударил в нос, провоцируя рвотные позывы. Я включила свет в коридоре и увидела идеальный порядок, который всегда поддерживала бабушка.