-Господин, - поклонился Жан и толкнул меня, призывая встать на колени. Я подчинилась. - Что прикажите делать с этой душой?
- Выйди, Жан, - ответил он.
- Конечно, конечно, - залепетал демон, пятясь обратно к двери. - Если понадоблюсь, я во дворе, занимаюсь привезенными душами.
Услышав, как хлопнула дверь, нервно прикусила губу. Не смея поднять голову, я стояла на коленях и разглядывала пол из черного мрамора, испещренный длинными царапинами.
Гнетущая тишина наполняла залу и только гулкий стук моего сердца нарушал ее.
Глава 16
Скрежет тяжелого стула, ножками поцарапавшего пол, электрическим разрядом прошёлся по моим напряженным нервам. Тяжёлая поступь демона неторопливо становилась ближе. Он подошёл ко мне, а я сгорбилась, силясь не смотреть на кожаные брюки, одним видом вызывающие тошноту.
Когтистая лапа его стиснула мой подбородок железной хваткой и в тот же миг челюсти болезненно сжались под натиском мощной силы. Он потянул мое тело наверх, и я покорно поднялась на цыпочки, вытянулась как струна. Осмелев, взгляд на него подняла, в черные глаза посмотрела. Вельзевул, брезгливо морщась, разглядывал мои шрамы и выпирающие кости. И внутри меня что-то оборвалось, сердце покрылось ледяной коркой от осознания, что в знакомом мне демоне и стоящем напротив монстре нет ничего общего. Он открыл рот и, липкий страх прошелся по позвоночнику, от вида его острых зубов.
-Я ведь решил, что тебе хватит ума воспользоваться моей щедростью, - сказал он, холодным, как зимняя стужа, голосом. - Не люблю ошибаться, - поморщился, будто проглотил кислый фрукт.
- Господин, - начала было я, но осеклась, вспомнив, что говорить не смею без его разрешения.
- Как смела ты позволить себе ту дерзость? - процедил он, а я задрожала, чувствуя как сильнее сдавливают его пальцы мое лицо. - Отвечай, ничтожная!
- Господин, - набрала в лёгкие побольше воздуха и заговорила, твердо глядя демону в глаза. Наверное, я должна была умолять о прощении, восхвалять его величие и ещё много всякого из того, что делал Жан. Вот только Жану не грозила смерть, а я… наверное, так выглядит предсмертная агония, когда пытаешься сказать все и сразу. - Хорошо называть шахты щедростью, сидя в замке за большим столом. А вы там жили?! В шахтах. Что-то я не вижу на вашей лощеной спине шрамов от хлыста! А у меня они есть, сотни или тысячи, я не считала! Я двадцать лет дышала пылью твоих чертовых шахт, Вельзевул, а ты ходил по зелёной травке и любовался голубым небом! И после этого, ты являешься и называешь щедростью тот кошмар, в котором я живу! Посмотри на меня! Ты изуродовал меня, ты сделал это! - я сорвалась на крик, отчаянный, пропитанный болью, скопившейся в моем сердце за долгие двадцать лет. - Я ненавижу тебя, Вельзевул! Я клялась вырвать твое сердце, но ты не позволишь мне сделать это. Я назвала тебя ублюдком. Но ты не ублюдок, Вельзевул, или как вас там правильно. Ваше сиятельство. Впрочем, это неважно. Нет, ты не ублюдок. Ты хуже. Нет в этом мире слов, которых ты достоин. Ты зло, которое я презираю. Я грозилась плюнуть в твое лицо, но боюсь, ты свернешь мне шею и не дашь договорить. А я должна успеть сказать все. Ты спрашиваешь, как я посмела? А я хочу спросить, как ты можешь спокойно смотреть на заживо освежеванных людей? Как, Вельзевул? Ответь на мой вопрос и не придется задавать свой! И ещё, брючки-то свои ты с кого снял? Грубый крой и нитки торчат. Не мог из нашего мира пару джинсов прихватить? Разве я ничтожная? Я смогла сказать вам в лицо то, что не каждый прислужник решится. А вот вы, ваше Сиятельство, если прикончите меня за это, будете выглядеть жалко и ничтожно. Можете начинать, я сказала всё, что желала.
Обессиленная своей запальчивой речью, я не заметила, что устойчиво стою на полу и рука, сжимающая лицо, исчезла. Вельзевул стоял напротив, высокомерно поглядывая на меня сверху вниз.
-Настя, Настя, - размеренно прошелся по зале. - Безрассудная девчонка, которую я повстречал. Давно это было. С самого начала я незаслуженно возвысил тебя: вытащил из капкана, прощал глупые выходки и наградил теми привилегиями, которые ты не оценила. Ты зря выделяешь себя среди других душ и считаешь, что можешь безнаказанно разговаривать со мной в таком тоне. Ты не висишь на кресте лишь потому что никто, кроме меня, не слышал твоих слов, - он усмехнулся и остановился посреди зала. - Я лишаю тебя особого статуса. Ты не вернешься в ненавистные шахты и сама выберешь место в аду, которое придется по душе.
- Любое? - подалась вперед, испуганно ловя каждое его слово.