- Любое. Из тех, что предложу тебе я.
Сглотнув вязкую слюну, я настороженно следила за его движениями, ни на миг не выпуская из вида острые когти.
-На колени, - велел он. Я спешно уперлась коленями в горячий пол. Минута смелости прошла и мной вновь завладел страх. - Мне некогда проводить тебе экскурсии по местным достопримечательностям, поэтому посидишь пока в псарне. Я сам приду к тебе и если к тому моменту будешь жива, то покажу ад.
Как по волшебству, появился Жан. Кланяясь, он выслушал приказ и вывел меня из залы. Мысли мои занимал лишь один вопрос - почему Вельзевул просто не размазал меня когтистой лапой по черному мрамору?
Жан волоком вытащил меня из замка, не удосужившись сбавить ход на ступенях лестницы. После пережитого потрясения я еле передвигала ногами и заработала новые синяки на сбитых коленях. По дороге на псарню пыталась осмотреть двор замка, но Жан больно ткнул меня локтем в бок и громко хрюкнул, приказывая двигаться быстрее.
В псарню я вошла, морально готовясь увидеть каких-нибудь адских монстров и не прогадала. Десятки вольеров сдерживали гигантских церберов. Под два метра ростом, жуткие твари разворачивали головы в нашу сторону и бросались на металлические прутья клеток с яростным рычанием.
-Тише, тише, - успокаивал их Жан и похрюкивал от страха.
Мы дошли до самого конца псарни, туда, где стояла последняя клетка. От невыносимого смрада слезились глаза. В клетке той рычал трехголовый цербер, сверкая красными глазами.
-Бастер, дружочек, - пропел Жан, подбирая ключ к замку клетки. Железный рычаг на стене клетки он потянул на себя и цепь, удерживающая цербера, натянулась, ограничивая его свободу. - Ты же не покусаешь меня, да?
Бастер рвался вперёд, клацая зубами воздух.
-Чего стоишь? - рявкнул на меня Жан. - Милости прошу, - с издевкой пригласил войти, омерзительно повизгивая от удовольствия.
-Нет, - замотала головой, со страхом глядя на три оскалившиеся головы. - Нет, нет, нет, пожалуйста!
- Входи давай, - толкнул меня Жан в клетку и пристегнул цепью к противоположной от цербера стене клетки. - Это между прочим любимый цербер Господина. Безупречное создание, но есть у него один крохотный недостаток - слишком часто рвет цепи, - прошептал на ухо Жан и зашелся смехом.
Словно желая подтвердить слова демона, Бастер дернулся, и цепь лязгнула, натянулась до предела. Жан запер дверь на ключ и ушел.
Жаркое дыхание зверей наполняло псарню зловонием, смешиваясь с мочой и экскрементами. Бастер ни минуты не прекращал скалится на меня, а я сидела на коленях, не шевелясь, непрерывно следя за цепью. Наконец он устало лег и стал вылавливать блох из шерсти одной головой, две других тем временем смотрели на меня.
-Хороший цербер, - похвалила я, благодаря его за минуту спокойствия.
Бастер оказался более приятным собеседником, чем его хозяин. Он молчаливо слушал мои истории, которые я рассказывала ему между периодами агрессии и злобного рычания. Мириться с тем, что в его клетке сижу я, он все же не собирался и упрямо брызгал слюной в мою сторону. В такие моменты я боялась, что цепь не выдержит и три головы вопьются в меня зубами.
После он успокаивался и долго лежал, не сводя с меня три пары глаз. В такие моменты я рассказывала ему про свою жизнь. Как с бабушкой жила, как в университет поступила и даже, как с Павликом целовалась. Я знала, что Вельзевул слышит меня, ведь на потолке клетки ползали мухи. Иногда стайки сменяли друг друга, но ни разу не оставляли меня наедине с цербером. Время тянулось бесконечно медленно, я ждала прихода демона и одновременно страшилась того же.
Иногда я задумывалась, для чему ему нужны церберы, и каждый раз понимала, что ответ лучше не знать. В аду не обитают кролики, утки и куропатки, зато есть люди, бесправные и беспомощные.
За все время, что мне довелось провести в обществе Бастера, изредка в псарню заходили прислужники для того, чтобы бросить куски мяса голодным церберам. К уродливому виду демонов я успела привыкнуть, но один из них напугал до дрожи в коленках даже меня. Опираясь о землю длинными паучьими лапами, он переносил тяжелое брюхо на весу. Из тела его вязкими нитями расползалась черная слизь, которая пачкала пол и дурно пахла. Следом за прислужником семенили три крохотных паучка и жадно вылизывали пол, очищая его от слизи. Безглазое лицо его, искаженное злобой, застыло с раскрытым ртом, из которого торчали острые зубы. Из треснувшего пополам черепа торчал серый мозг, в котором роились черви. Каждый раз, когда он проходил к клетке и кидал Бастеру мясо, я замирала от страха, боясь вздохнуть.