– Значит, команда уже моя? – я рассмеялась и вышла на палубу, позвав к штурвалу Охотника. – Завтра ночью, – добавила, ещё раз заглянув в рулевую рубку. Всё-таки даже если Адам старается сохранять спокойствие и холод в мимике и жестах, получается у него ужасно. Я никогда не любила жестокость, но сейчас по-другому не выйдет.
Конечно, моё решение не было милосердным – может, оно даже не было правильным, я не знаю. Отпустить Адама мы не могли. Просто убить не позволяло какое-то глупое правило, как сказала мне команда. Было принято решение бросить его в море – так раньше поступали пираты с предателями – по доске к краю корабля и в воду. Я боялась, сердце болезненно сжималось, как только думала, что мне придётся при этом вынести, но команда меня не отговаривала. Если бы они были против, если бы хотя бы один человек что-то возразил, я бы отказалась от этой идеи, потому что до последней секунды сомневалась в правильности своего решения. Но они были согласны. Более того, всеми силами рассеивали мои сомнения, а когда я начала придумывать причины, чтобы отказаться, взбесились. Не все, конечно, но большая часть. Мне эта ситуация напомнила уход Августа с корабля, и я быстро замолчала, не желая повторять судьбу капитана.
Ночью я не могла заснуть и ушла из своей каюты в рулевую рубку, прогнав оттуда Охотника. Как только за ним закрылась дверь, Адам распахнул глаза. Если я правильно поняла, то он и не спал – просто притворялся, чтобы не было лишних издевательств.
– Не спишь? – холодно спросила я, сверяясь с картой. Краем глазом заметила, что он покачал головой. – Почему? – он пожал плечами, не издав ни звука. – Ты язык проглотил? – фыркнула я, поворачиваясь к парню. Адам молчал, не отрывая от меня взгляда.
– Капитан! – в каюту ворвался Каспер с какой-то старой газетой, которую он купил, когда мы ещё были на берегу. Он остановил взгляд на застывшем Адаме и повернулся ко мне, протягивая газету.
– Зачем? – спросила, протягивая руку и замечая на первой полосе знакомое лицо. Нахмурилась и обратила взгляд на Ада. И снова на фотографию в газете.
– Его разыскивает международная гвардия, – едва слышно сказал Каспер, кивнув головой на Адама. Парень же стремительно побледнел.
– Ты знал? – я подошла ближе к Адаму, ища ответ в его глазах. Он так и не произнёс ни слова. Прикусив губу и покачав головой, я изо всех сил ударила его кулаком в челюсть. Адам выплюнул кровь и пронзил меня острым тяжёлым взглядом. Я невольно сжала руки так сильно, что на ладонях остались следы от ногтей.
– Знал, – тихо ответил он, обратившись ко мне. – Кража государственных средств чаще всего имеет именно такие последствия, – добавил он, усмехнувшись. Я закатила глаза.
– Ты можешь позвонить Ричарду, – предложил Каспер. – Который в гвардии работает недалеко отсюда, – я задумалась. Ричард был достаточно верным, чтобы не выдать нас, но скрываться и не было необходимости. Ни один из участников нашей команды не был в розыске, ни за кем не числилось никаких преступлений. По крайней мере, на нас никто ещё не выходил.
Иметь дела с гвардией – не лучшая идея, но что, если это выход?
– Позвонишь Ричарду? – правильно понял меня Каспер. Адам бросал взгляд то на него, то на меня, а я не понимала, на что он надеется. Неужели пожизненное заключение лучше смерти?
– Считай, Адам, что тебе повезло, – сказала я, доставая телефон и отвернувшись к стене, подавляя эмоции, которых сама не понимала. – Если ты предпочитаешь тюрьму смерти, конечно.
Если бы не Каспер, мы могли бы оказаться в опасности. Адама разыскивает международная гвардия, нас могут подозревать в том, что мы – его союзники. А они точно его найдут – это же международная гвардия, чёрт возьми! Тогда сбежать уже не получится, а всё наше дело упадёт в пропасть вместе с нами. Даже если бы мы его убили, у Адама всё ещё была команда. Пусть члены группировки сейчас не на свободе, они всё ещё верны своему капитану.
О чём я думала, оставляя Ада на борту своего корабля? О чём думала, желая отомстить и уничтожить, взять на себя убийство, избавляясь от демона своей юности?
То, какой ты внутри, и то, каким ты пытаешься выглядеть перед всеми – это совершенно разные личности. И иногда это противоречие меня пугает.
Август
Как я и подозревал, Питер принял мой приезд худшим образом. Несмотря на мои надежды, он всё ещё был дома, решил остаться до конца рождественских праздников с отцом и матерью. Мне на руку это не сыграло.