Я уныло шагала на работу, стараясь отогнать мрачные видения прошлого. Сколько должно пройти времени, чтобы вся боль улеглась в маленькую коробку, которую можно выкинуть? Мне всегда казалось, что этот момент вот-вот наступит, еще чуть-чуть, и я забуду, обязательно все забуду!.. Но снова начинало болеть, ныть и стонать. Старые шрамы всегда дают о себе знать в непогоду.
На работе я весь день занималась перестановкой с места на место разных скляночек-баночек, и дождаться конца рабочего дня было для меня более важной задачей. Домой летела, чтобы приготовить ужин и задобрить тем самым Керса, который, я знаю, точно зайдет ко мне поделиться новостями. Быстренько переодевшись в домашнее платье и выпив чашечку крепкого чая, я принялась за ваяние кулинарного шедевра.
Серый ходил за мной хвостиком и выпрашивал лакомые кусочки. Как он это делал? Он просто смотрел мне в глаза, просительно и пронзительно, а я не могла отказать. В общем, пользовался моей добротой и мягкостью. На самом деле, как ни ворчи, это очень маленькая цена за возможность чувствовать себя кому-то нужной. Этим уже вовсю пользовалась я, частенько разговаривая со своим другом вслух. Это помогало мне выговориться и хорошенько обдумать тревожащие меня факты и события. Вот и сейчас, нарезая морковь для мясного рагу, я пыталась разобраться в ситуации и по привычке втолковывала Серому:
- Вот смотри, мой дружочек, что мы имеем по факту: минус три черных мага из стражи за последнюю неделю плюс один новый въедливый капитан за последний месяц. Что в итоге, а? Не знаешь? И я не понимаю. Они как-то связаны, может? Так, еще раз. Приехал новый капитан, во время его приезда напали разбойники, капитана ранили, но он выжил. Потом через несколько недель нападения с участием таинственных разбойников повторяются, но объектами становятся черные маги. Где здесь логика, Серый? - на минуту я оторвалась от нарезания моркови и принялась нарезать круги по кухне, заложив руки за спину. - Или я пытаюсь складывать яблоки с лопатами и злюсь от того, что не получается?
Серый молчал и вид в целом имел скептический: мол, что-то заносит тебя, подруга.
- Да, все верно, дружочек. Надо готовить ужин и ждать новостей. Слишком мало информации для анализа.
Следующий час я провела, порхая по кухне и колдуя над рагу. Не люблю готовить, но это иногда действительно здорово помогает отвлечься от насущных проблем. Женщинам вообще очень в этом плане повезло. Хочешь перестать думать - займись домашней работой: стиркой, уборкой, готовкой,- да чем угодно! Если проблем слишком много - делай все сразу. Если останутся силы к концу вечера, подумай о проблеме, она может показаться и не такой уж страшной. Я утрирую, конечно, но с каждой шутке только доля шутки.
Рагу томилось на плите, Серый горделиво возлежал посреди кухни, когда раздался четкий и уверенный стук в дверь. Я быстренько ополоснула руки и бросилась открывать.
- Даже не спросила, кто пришел, - укоризненно проворчал Керс, вваливаясь в прихожую. - Кто так вообще делает, Лия?
- Я так делаю, когда чувствую, что ты идешь. Мой руки и садись за стол, я приготовила твое любимое рагу, - скомандовала я, захлопывая дверь.
- Подлизываешься?
- Нет, а зачем?
- И то правда.
Керс скрылся в ванной, а я начала поспешно накрывать на стол.
- Все, как я люблю, да, Лия? - я вздрогнула и чуть не выронила чайник.
- Не люблю, когда ты вот так подкрадываешься. Есть в этом что-то оборотничье.
- Прости, не хотел напугать, - проговорил Керс, обнимая меня сзади. Я похлопала по его руке, поглаживающей мое плечо в успокаивающем жесте.
- Давай ужинать, а то остынет.
Керс сел за стол и начал быстро орудовать ложкой. Ели мы в тишине, вот только тишина эта казалась мне вымученной и неспокойной. Я ждала новостей, но, как всякая женщина, проведшая большую часть жизни среди мужчин, ждала, когда мой друг утолит голод и начнет разговор сам.
- Что ты хочешь услышать от меня, Лия? - этот вопрос прозвучал неожиданно. Керс расслабленно откинулся на спинку стула и смотрел на меня внимательно, будто хотел заглянуть в саму душу.
- Правду, конечно. Новости с оперативного фронта. Приблизительные ответы на вопросы, что с утра задавал капитан. Не поверю ни за что, что вы с ребятами не обсудили их.
- Ты права, конечно. С чего начать?
- Начни сначала.
Керс усмехнулся и разлил чай по чашкам.
- Итак, на сегодняшний день официально в списках пропавших без вести числятся трое черных магов. Анри Гарбос, 28 лет, чистокровный черный, в Корлине служил последние 4 года, сирота, приехал из Гридина. Второй, Ристан Красс, 37 лет, черный по подавляющему признаку, в Корлине служил последние 3 года, перевелся из Гридина, семьи нет. И, наконец, Тони Мор, 30 лет, чистокровный черный, в Корлине служил последние 5 лет, перевелся из Гридина, семьи нет.
По-военному четкая и короткая речь Керса набатом звенела в моих ушах. Я засмеялась, но смех был горький и истерический. Керс сочувственно смотрел на меня и ничего не говорил, только подлил мне чаю. Я автоматически принялась размешивать сахар. Звякнула ложечка, когда я задела стенки тонкой фарфоровой чашки, и этот звук заставил меня вернуться сюда, в маленькую квартирку военного целителя в Корлине, на кухню со сгустившимися по углам тенями к Керсу и к настоящему.
- Значит, Гридин, - протянула я. - Все дорожки ведут туда.
- Лия, мы с тобой знакомы семь лет. Семь чертовых лет ты прожила в Корлине почти затворницей. Детка, от себя не убежишь, я знаю. Но, черт возьми, семь лет - приличный срок, чтобы перестать терзать себя виной. Перебори себя уже.
- Как? Я не могу, слышишь, Керс, не могу? - взорвалась я. - Ты думаешь, что я виню себя, но это не так! Я слишком гадкая для этого, слишком грязная. Я не могу себе простить не его смерть, а то, что не жалею о ней ни капельки. Он умер, а я стала свободной. Вот что терзает меня, слышишь? Я потому решила стать целителем, чтобы хоть как-то все искупить. Этот город, эти люди, эти годы - все это моя попытка искупить его смерть!
Я разрыдалась, спрятав в ладони лицо. Слезы все лились, я размазывала их по лицу, громко шмыгала и пыталась выплакать все, что сидело во мне все эти годы. Керс молча встал, подошел ко мне и обнял. Я уткнулась, как утром, в форменный мундир и разрыдалась еще горше. Керс гладил меня по волосам.
Тогда, семь лет назад, в Гридине погиб не просто безымянный темный - погиб мой кузен, Александр Вэльс. Он был старше меня, после смерти родителей заменил мне семью. Он был замечательным братом, заботливым и внимательным. Но однажды я из прыщавой угловатой девочки превратилась в девушку, и братский интерес Александра сменился мужским. Я никак не могла понять, почему мой брат вдруг воспылал ко мне романтическими чувствами, и принять его предложение замужества не могла. Что за вздор: выходить замуж за кузена, да еще и в 18 лет! Чтобы как-то избавиться от его опеки, я уехала в другой город после своего совершеннолетия, начала там работать младшим следователем. Спустя некоторое время Александр приехал ко мне и показал отцовское завещание, которое стало для меня ударом: получить наследство я могла только в случае брака с Александром. Мне казалось, он весь лучился торжеством победы. А я была молода и порывиста: я рассмеялась ему в лицо и разорвала завещание в мелкие клочки. Уж лучше быть бедной и свободной, чем превратиться в тихую послушную тень Александра, какой он всегда хотел видеть свою жену. Он взбесился - еще бы, какая-то соплячка не принимает его чувств, смеет перечить. Он переехал в Гридин и ходил за мной буквально по пятам. Я не могла толком работать, встречаться с друзьями и видеться с молодыми людьми - везде мне чудилось его присутствие, везде был он! За 4 года он довел меня буквально до нервного истощения. В одно прекрасное утро я поняла, что больше так не могу, что либо соглашусь с его предложением, либо убегу на край империи. И вот в этот самый момент он исчез. Я недоумевала, а потом забила тревогу. Только оказалось, что я опоздала, и именно его нашли мертвым недалеко от Гридина.