Они были расположены так, что каждый голубь покоился на одной из её грудей. Когда я впервые увидел этих голубей, я предположил, что это жертвоприношения, которые юная Мария должна была принести в каком-то ритуале вскоре после рождения младенца Иисуса. Однако, как и большинство членов моей церкви, я мало что знал об иудейской религии, поэтому вскоре нашёл для голубей другие значения. (Кажется, я не заметил того, что больше всего замечаю сейчас, вспоминая птиц: их невероятную покорность; они удобно расположились на руках молодой женщины, их округлые груди напоминали очертания того, что скрывается за ними под складками её одежды, а их яркие глаза, похоже, были устремлены на тот же объект, куда смотрит Пречистая Матерь. Их поза до абсурда спокойна; они не имеют никакого сходства ни с одной из тех борющихся, неистовых птиц, которых я иногда пытался удержать в детстве.)
Молодой учитель, особенно преданный Марии, однажды прочитал, и он рассказал нам, что она была невесткой Бога Отца и женой Святого Духа. В тот момент меня поразило слово « жена» . Я считал неприличным думать о Марии даже как о жене Иосифа. Однако смелое заявление учителя запечатлелось в моей памяти и стало причиной появления в последующие годы множества странных образов, которые помогли мне постичь тайну зачатия Марией Сына Божьего. Формулировка, наиболее часто используемая в литургии, гласила, что Мария зачала силой Святого . Призрак . Кажется, я вспоминаю иллюстрации молодой женщины со склоненной головой, в то время как Святой Дух парит над ней в виде голубя, что было образом, наиболее часто используемым для иллюстрации присутствия третьего лица Троицы. Я никогда не узнавал происхождения связи между голубем и Святым Духом, но на протяжении многих лет я никогда не подвергал сомнению ее уместность. На улицах и в садах пригородов, где я провел большую часть своего детства, одной из самых распространенных птиц был вид голубя, давно завезенный в эту страну из Азии. Весной или летом я часто наблюдал, как самец голубя ухаживает за самкой, порхая в воздухе вокруг нее, в то время как она, казалось бы, равнодушная к нему, сидела на проволоке или ветке. Порхание могло длиться десять минут, прежде чем самец пытался взобраться на самку, пока она цеплялась за свой узкий насест.
Он неизменно терпел неудачу. Он также терпел неудачу и в последующих попытках, одна за другой. Если я когда-либо и был свидетелем успешного спаривания двух голубей, то, должно быть, потом забыл об этом, что кажется маловероятным. Скорее, я думаю, что…
У меня никогда не хватало ни времени, ни терпения, чтобы продолжать наблюдать за птицами. Голубь, который был для меня образом Святого Духа, был гораздо более великолепной птицей, чем пригородные голуби; его оперение было оранжево-красным, как языки пламени, служившие видимым знаком Его присутствия, когда Он явился ученикам Иисуса в горнице в Пятидесятницу. Но, несмотря на все его прекрасные перья и божественную силу, он продолжал порхать, когда я представлял его себе, высоко над склоненной головой своей девственной жены.
Хотя я видел иллюстрацию к картине «Mater Purissima» всего два-три раза, я никогда не сомневался в том, что некий образ-лицо в моём сознании возник исключительно благодаря моим редким взглядам на чёрно-белую иллюстрацию. Почти сорок лет спустя после того, как я последний раз заглядывал в книгу моего кузена, читая какую-то биографию Томаса Харди, я нашёл среди иллюстраций в этой книге репродукцию чёрно-белой фотографии молодой женщины, лицо которой показалось мне тождественным лицу той, что держала голубей. На фотографии была актриса, игравшая роль Тесс Дарбейфилд в драматизации романа « Тесс из рода д’Эрбервиллей» во втором десятилетии двадцатого века. Драматизация была сделана под руководством самого Томаса Харди, который в то время был даже старше меня, когда я пишу эти строки. Жена и другие считали, что Харди на восьмом десятке своей жизни влюбился в молодую актрису, которая была на пятьдесят лет моложе его. Он заявил нескольким лицам, что внешне актриса идентична образу вымышленного персонажа Тесс Дарбейфилд, который он создал в своем воображении.