Преподаватель, оценивавший эссе брата, поставил ему оценку ниже «удовлетворительно» , но предложил брату представить исправленную версию. Брат затем представил исправленную версию своего эссе и получил оценку в диапазоне «удовлетворительно».
Когда упомянутый ранее школьник впервые услышал этот анекдот, он не чувствовал необходимости осуждать ни брата, ни учителя. Мальчик ничего не знал об университете и о том, что там могло произойти. Он так мало путешествовал, что никогда не видел даже издалека университета, который находился в пригороде, далеко от его собственного. Несколько лет спустя, если бы молодой человек, который был школьником, вспомнил этот анекдот, он счёл бы брата глупцом, во-первых, потому что тот верил в реальность персонажа, которого называл Сатаной или Дьяволом, во-вторых, потому что считал себя обязанным проповедовать против любого оскорбления своих религиозных убеждений, и, в-третьих, потому что он пытался судить о стихотворении скорее с моральной, чем с эстетической точки зрения. Несколько лет спустя, когда тот молодой человек был студентом-заочником, изучавшим английский язык в университете, он иногда вспоминал этот анекдот и считал, что брату следовало бы присудить за первую версию своего эссе оценку, соответствующую высшему классу, учитывая, что в этом эссе он изложил свой честный, неподдельный опыт читателя, чего наставники и лекторы этого человека, по-видимому, сделать не смогли или не захотели.
Студенты, изучающие английский язык в университете, должны были изучать только определённое количество текстов из списка обязательных для каждого года обучения. Упомянутый ранее человек решил не изучать « Потерянный рай», когда нашёл его в таком списке. Это было связано не с упомянутым анекдотом, а с тем, что он не хотел подробно читать о…
Те же мифические существа и события, которые занимали его мысли большую часть детства и юности. Ещё в юности, несколько лет назад, он решил, что больше не верит в реальность этих существ и событий.
Если бы молодого человека попросили более точно объяснить утрату веры, он, возможно, сказал бы, что больше не принимает определённые образы в своём сознании как образы реальных существ, способных наказать или вознаградить его. Будучи студентом английского языка, он был утомлён одной лишь мыслью о том, что ему придётся читать длинное художественное произведение, которое его автор считал описанием реальных событий, не говоря уже о том, что впоследствии ему придётся искать способ похвалить произведение словами, приемлемыми для его наставника и экзаменатора. Этот же человек также предпочитал не вызывать в памяти упомянутые образы, поскольку они, казалось, были связаны со многими страхами и тревогами, терзавшими его в детстве и юности. Если бы мужчина именно тогда вспомнил образ молодой женщины с голубями на груди, он, возможно, испытывал бы меньшее нежелание читать « Потерянный рай» , хотя он всё равно боялся бы, и вполне обоснованно, притворяться, что реагирует на текст так, как того от него ожидали учителя. Если бы мужчина вспомнил образ молодой женщины, он, возможно, начал бы понимать, что образ в сознании сам по себе реален, независимо от того, можно ли сказать, что он обозначает какой-то иной класс сущностей; что темноволосая женщина-образ, стоящая в луче света из окна-образа, к тому времени стала такой же частью его самого, как и любой из его телесных органов. Он, возможно, начал бы понимать, что даже те образы, в которые он, по его словам, больше не верит, – даже они были необходимы для его спасения, даже если они были лишь свидетельством его потребности в спасительных образах.
В течение многих недель его детства родители брали и читали две-три книги из так называемой библиотеки с выдачей книг в ближайшем торговом центре. В годы, когда в столице ещё не было телевидения, в каждом пригородном торговом центре процветала библиотека с выдачей книг. Подписчики библиотеки брали за умеренную плату одну за другой книги того рода, который издатели иногда называют библиотечной фантастикой . Первоначально книги были изданы в твёрдом переплёте и суперобложках, но перед тем, как их можно было выдать, библиотекарь снимала суперобложку с каждой книги. Она (владелица библиотеки с выдачей книг неизменно была женщиной) затем вырезала из суперобложки сначала переднюю сторону, а затем внутреннюю сторону, на которой была напечатана так называемая аннотация.