Эти панели она приклеила к передней и задней обложкам соответственно. Затем она покрыла обе обложки прозрачным лаком. Родители мальчика пошли
Почти каждый вечер он ложился спать задолго до того, как закончит уроки. Проходя мимо двери их спальни, он видел их рядом, опирающихся на подушки, и каждый из них читал при свете лампы, укреплённой в изголовье кровати между ними, какую-нибудь книгу в глянцевых обложках.
Иногда, когда обоих родителей не было дома, мальчик читал всего лишь главу из той или иной застеклённой книги, которая всегда лежала в спальне родителей или в гостиной. Иногда, когда мать была занята, но находилась неподалёку, у него находилось время прочесть лишь одну-две страницы там, где лежала её или отцовская закладка. То, что он читал таким украдкой, несомненно, сообщало о мыслях и поступках множества вымышленных персонажей в самых разных вымышленных ситуациях, но он, тот мальчик, казалось, спустя всего несколько лет, помнил прочитанное во взятых книгах как отрывок за отрывком или главу за главой в одной бесконечной книге. Точно так же из множества вымышленных персонажей, о которых он читал, он, казалось, помнил только двух: молодого парня и молодую девушку.
Почти через шестьдесят лет после того, как он впервые задумал эту бесконечную книгу, человек, который был упомянутым выше мальчиком, помнил место действия книги как простирающийся пейзаж бледно-зелёных лугов, перемежаемых участками тёмно-зелёного леса. Каждый луг был окаймлён цветущими живыми изгородями. В каждом лесу тропинки вели мимо берегов, заросших полевыми цветами с заманчивыми названиями. Кое-где в пейзаже встречались большие двухэтажные и более дома с многочисленными дымоходами. Каждый дом был окружён просторным регулярным садом, в дальнем конце которого находился парк с декоративным озером. В каждом большом доме временно проживало не только несколько последних поколений семьи, владевшей им несколько столетий, но и своего рода колеблющееся население молодых мужчин и женщин, приходившихся дальними родственниками владельцам дома или рекомендованных владельцам каким-нибудь другом или дальним родственником в городе, который можно было бы назвать Лондоном и который представлял собой не более чем предполагаемое дымчатое пятно вдали за самыми дальними бледно-зелёными лугами. Каждый член этой многочисленной группы был рекомендован, потому что недавно перенёс какую-то утрату или личный кризис. Рекомендованные таким образом лица проводили свободное время в течение всего своего длительного пребывания в большом доме. Никто, казалось, не был озабочен заработком и
У каждого был обширный гардероб, а также теннисные ракетки, клюшки для гольфа и, возможно, даже автомобиль.
Вспоминающий также вспомнил, что главной заботой молодых людей, живших или гостивших в упомянутых больших домах, было влюбиться друг в друга. Юноша, который много времени спустя стал вспоминающим, ничуть не удивился, впервые узнав об этом. Влюбиться было бы его собственной главной заботой, если бы он когда-нибудь оказался в одном из упомянутых больших домов в упомянутом пейзаже. Проблески далеких лесов, изысканная зелень лугов, ряды деревьев, скрывающие мелкие ручьи в самых низких частях долин – один этот умиротворяющий пейзаж не мог бы полностью удовлетворить его. Ему пришлось бы искать среди знакомых девушек ту, чей образ в его воображении, казалось бы, не прочь был бы объяснить ей свои чувства к такому пейзажу, пока он готовился к встрече с ней.
Вспоминающий человек никогда не мог припомнить ни одной детали появления в его сознании задолго до этого ни одного из молодых мужчин или женщин, влюбившихся друг в друга в этой, казалось бы, бесконечной книге. Все эти детали затерялись в глубинах его сознания, начиная с того момента, когда на десятом году жизни он начал украдкой читать первый эпизод длинного художественного произведения, публиковавшегося по частям в ежемесячном номере журнала, переданного его матери соседкой, которая могла позволить себе купить этот журнал. Журнал издавался в Англии, как помнил вспоминающий человек, хотя и забыл название и внешний вид обложки. Он так и не смог вспомнить, чтобы изучал детали хотя бы одной из двухцветных иллюстраций, появлявшихся каждый месяц на первой странице с вымышленным текстом. Он даже не мог вспомнить ни одного лица на иллюстрациях.
Однако, пока я сочинял это предложение, мужчина явно представлял себе некий образ молодой женщины с тёмными волосами и задумчивым выражением лица и молодого человека с обеспокоенным выражением лица. Всякий раз, когда он впоследствии пытался вспомнить образы влюблённых, которые являлись ему, когда он читал множество страниц художественной литературы, прочитанной им в детстве, он вспоминал только эти два образа.