Шорт поспешно зашипел, чтобы тот замолчал, а затем произнес противоестественно елейным голосом:
– Здравствуйте, мистер Остин. Что я могу для вас сделать?
Реквизитор чертыхнулся сквозь зубы, увидев, как длинная тень закрыла будку. Он отставил чайник и повернулся с неискренней улыбкой.
– Уже иду, мистер Остин. Патроны со мной,– и для наглядности Викс похлопал по карману.
Джек Остин коротко кивнул. Помощник режиссера был коренастым мужчиной приблизительно тридцати пяти лет. На нем был свободный пиджак, свитер с высоким горлом, серые фланелевые брюки и теннисные туфли.
– Не берите в голову, чел. – Обыденное уменьшительное казалось странным и недружелюбным в чеканной точной речи Остина. – У меня есть и другие проблемы, о которых следует беспокоиться. – Он повернулся к швейцару: – Вы видели сегодня мистера Трента?
– Нет, мистер Остин,– ответил Шорт чуть виновато: – Еще нет.
Лицо Остина потемнело:
– Вы подразумеваете, что он не в театре?
Шорт со страхом поглядел на часы, но промолчал.
– Что вас беспокоит, Джек?
Остин повернул голову. Лицо его немного разгладилось:
– Привет, Виктор... Это... Майкл Трент. Вчера он обещал мне, что придет на дневной спектакль пораньше, но похоже, что опоздает снова. – Он впился взглядом в наручные часы, а затем сердито поправился: – Уже опоздал.
Виктор Фрайерн, генеральный директор театра «Янус», в вечернем костюме выглядел впечатляюще. Это был высокий, стройный, широкоплечий мужчина. Волосы начали седеть, а лицо имело аристократические черты. Он спокойно произнес:
– Не волнуйтесь, Джек. Дайте ему еще немного времени. Он еще ни разу не подвел нас.
– Всегда бывает первый раз,– мрачно ответил Остин.
Фрайерн пожал плечами:
– Поговорите с Дензилом. Попросите его быть наготове. Он сыграет за Майкла.
Дуглас Дензил специализировался на ролях юношей. Кроме того, он был дублером Трента.
– Но что с дублером самого Дензила?– спросил Остин. – Он едва ли потянет.
Фрайерн улыбнулся:
– Это не важная роль. Как вам первым заявил бы сам Дуглас. Но... – Он вновь пожал плечами. – Нет никаких причин волноваться. Трент скоро будет здесь.
Помощник режиссера несколько раз щелкнул суставами пальцев.
– Хотелось бы верить.
Фрайерн дружески взял его под руку и осторожно повел в сторону. Остин покинул директора на входе в коридор с артистическими уборными. Фрайерн направился вдоль коридора. Сделав паузу перед дверью, отмеченной золотой звездой, он поднял руку и слегка постучал.
Изнутри донесся приглушенный звук. Расценив его как приглашение, Фрайерн открыл дверь и заглянул внутрь.
Лесли Кристофер сидела на стуле перед туалетным столиком, уставившись на собственное отражение в зеркале с экраном от света. Она быстро повернулась:
– Майкл, я... – и замолчала. – О! Это вы, Виктор. – Она изобразила улыбку. – Входите, прошу вас.
Фрайерн с любопытством рассматривал ее. Даже под косметикой было видно, как она побледнела. Он прикрыл дверь и тихо сказал:
– Вы что-то уронили.
В результате ее резкого поворота при его появлении на пол упала карточка и конверт.
Фрайерн наклонился, чтобы поднять их. Его пристальный взгляд упал на карточку, которая лежала на ковре лицевой стороной вверх.
Оттиснутый текст он прочел мгновенно:
ВСТРЕТИМСЯ НА ПАДДИНГТОНСКОЙ ЯРМАРКЕ.
Глава 4
– Любопытное сообщение,– заметил Фрайерн. В его голосе слышался вопрос.
Лесли нервно улыбнулась:
– От какого-то сумасшедшего, конечно. Пришло с полуденной почтой.
Фрайерн изучил вскрытый конверт:
–Анонимные письма достаточно распространены. Но это не похоже на обычное. Например, что означает «Лично и срочно»?
– О, в самом деле, Виктор! Я не могу этого объяснить. Я же говорю: от какого-то сумасшедшего.
Она казалась усталой и раздраженной. Фрайерн насмешливо посмотрел на нее и пробормотал:
– Простите, дорогая. Не хотел вас расстраивать.
Лесли вновь уставилась в зеркало:
– Вы не расстроили меня, Виктор. Но... ладно. Выбросьте эту гадость.
Фрайерн бросил карточку и конверт в корзину за туалетным столиком.
– Такие вещи раздражают, потому что бессмысленны,– заметил он. – Но вам не стоит волноваться, если только... Он замялся. – Еще раз простите, дорогая. Но, возможно, у вас неприятности?
Лесли все еще глядела в зеркало, крася губы в темнокрасный цвет. На секунду она замерла, а затем ответила вопросом на вопрос: