– Да. – Остин говорил с трудом. – Я не хотел, чтобы он оказался замешан в убийстве.
Лоуренс приподнял бровь:
– Но откуда вы знали, что он не поместил в револьвер боевые патроны?
Голос Остина стал еще тише:
– Он не мог этого сделать.
Лоуренс продолжал настаивать:
– Но вы-то откуда знали?
– Я...я...
Лоуренс глубокомысленно потер щеку:
– Вы прикасались к револьверу до того, как Трент вручил вам его после трагедии?
– Нет... нет...
– Вы не заходили в «вестибюль»,– продолжал Олджи,– после подъема занавеса в третьем акте?
– Нет. Я был за пультом...
– Но вы уходили на некоторое время,– улыбнулся Ло- уренс. – Вы так нам сказали. Оставили за пультом ассистентку.
– Да, правильно. – Остин часто задышал. – Я хотел проверить спецэффект, который должен был сработать в последней сцене... той, которую вы не видели...
– Ах, да. Тот спецэффект. Знаете, мне стало любопытно. Я проверил партитуру. И, как ни странно, не смог его найти.
Лицо Остина побледнело:
– Я... я...
– К тому же,– ласково продолжал Лоуренс,– я изучил этот вопрос. Я спросил Джун Мерритт, есть ли какой-нибудь спецэффект в заключительной сцене. И ее ответ...
– «Нет, ничего, о чем бы я знала»!– взревел старший инспектор.
Коренастая фигура Остина, казалось, съежилась.
– Она ошибается...
Лицо Касла метало молнии:
– Лжете! Вы вошли в «вестибюль», чтобы взять револьвер...
– Нет, нет! Клянусь, я этого не делал!
Касл воздержался от нового голословного обвинения, но угрожающе сжал кулаки:
– Ну-ка, говорите!
Остин дрожал, но продолжал упрямиться:
– Я не дотрагивался до револьвера... Нет...
Повисло долгое молчание. Затем кто-то осуждающе ухмыльнулся. Из-за ширмы послышался голос Дензила:
– Так не пойдет, Джек,– сказал он обвиняюще и одновременно насмешливо. – В самом деле, не пойдет!
Глава 24
Дуглас Дензил появился вновь с нагловатым видом. Отодвинув ширму, он одарил Остина неприятной улыбкой.
– Вы могли бы воскликнуть,– заметил актер,– «Леди Тизл! О проклятие!» Но, предполагаю, сюда это не совсем подходит.
– Нет,– холодно возразил помощник режиссера. – Я рассматриваю вас скорее как сэра Бенджамена Бэкбайта. Или мистера Снэйка{9}.
Улыбка Дензила расширилась, но в ней не было веселья.
– Туше,– пробормотал он.
Старший инспектор следил за диалогом с растущим нетерпением, но Лоуренс остановил его жестом. За ленивой маской молодой человек был само внимание.
Остин и Дензил встали друг против друга как дуэлянты. Затем актер слегка пожал плечами:
– Мне очень жаль, Джек,– сказал он тоном, в котором не было и намека на жалость,– но я не могу позволить вам говорить такие выдумки.
– А у вас – возразил Остин,– такой пиетет перед правдой!
– Как ни странно,– заметил Дензил,– я не сказал полиции неправды. Хотя и не был полностью откровенен.
Касл не мог больше терпеть.
– Если у вас есть, что сказать,– проревел он,– ради Бога, говорите!
Дензил вздрогнул:
– Дорогой старший инспектор! Вы меня напугали.
– Думаю, мы должны позволить мистеру Дензилу рассказать свою историю так, как он сам этого хочет,– вмешался Лоуренс.
– Спасибо,– иронически поклонился Дуглас. – Я тоже это предлагаю.
Лоуренс улыбнулся. В безмолвном приглашении он достал серебряный портсигар. Дензил взял сигарету и зажег ее. Став центром внимания, он начал двигался с преднамеренной и раздражающей медлительностью.
Выдохнув облако дыма, он начал:
– Вы допрашивали меня после убийства. Мое заявление было верным. Но не полным. – Он прислонился к стене. – Я был мало занят в первой сцене третьего акта. Там блистали, конечно, Майкл и Лесли. Но вы можете вспомнить, что Пенни тоже появилась с ним в весьма эффектном пассаже.
Детективы кивнули. Лицо помрежа было лишено выражения.
Дензил продолжал:
– Само по себе это неважно. Но объясняет мое присутствие за кулисами в то время. Я ждал Пенни. Хотел поговорить с ней...
– О чем?– грубо перебил Касл.
– Личный вопрос,– холодно ответил Дензил. – О, ладно,– криво улыбнулся он. – Не буду делать из этого тайны. Я хотел расспросить ее о том небольшом инциденте в уборной Майкла. Деликатно, конечно,– сардонически добавил он.
– И расспросили?
– Нет. По крайней мере, не тогда. – Дензил сделал паузу, словно собираясь с мыслями. Он бросил взгляд на Остина: – Кое-что отвлекло мое внимание.