ложи. Вы могли убежать за несколько минут до этого – под покровом затемнения – через соседний выход на улицу. И человек, который разбирается в дзюдо, должен был суметь встретить мое нападение. Я должен был понять, что вы хотели, чтобы вас схватили!
Мервен слабо улыбнулся. Лоуренс продолжал:
– И ничто не могло объяснить чудовищного совпадения двух независимых покушений на жизнь Лесли. О, я попытался это осмыслить – как вы и планировали мою роль. Я изобрел призрачного кукл о в од а-вдохновите ля. – Он усмехнулся. – Я рассказывал о таком человеке Каслу вчера вечером по дороге в театр. И я думал о Викторе Фрайерне: он мог увидеть вас в билетной кассе из своего кабинета, когда вы покупали билеты в ложу. Ну да ладно!– Он с сожалением вздохнул и продолжил: – От этой теории скоро пришлось отказаться. Пенни сама подсказала мне правду. Во время реконструкции она заняла место Лесли. Я смотрел, как она пятится от револьвера Трента. Как и Лесли, она встала спиной к чучелу медведя, почти в объятиях животного. Пруток, который отмечал вход пули двадцать пятого калибра в пасть медведя, был чуть выше головы Пенни... И это было главной подсказкой! Рост Пенни пять футов и три дюйма. В убитой было пять футов семь дюймов. Лесли просто не могла стоять перед медведем, когда вы выстрелили из «Кольта». Те дополнительные дюймы поставили бы ее на пути пули. Вместо того, чтобы пройти над ее головой, пуля врезалась бы в череп.
На лице Мервена было написано поражение. Он закрыл глаза. Лоуренс печально сказал:
– Как только я понял это, все преступление стало понятным. Сидя в пустом театре, глядя на пустую сцену, я населил здание фантомами. Вы, Трент и Лесли – вы все играли свои роли.
Как ни странно, Мервен улыбнулся:
– Представление в присутствии монарха. – Он задумался: – Эта девушка Валентайн – что заставило ее вернуться?
– Она тоже узнала правду,– ответил Лоуренс.
– Но, ради Бога, как?
Лоуренс вздохнул:
– У Майкла была еще одна квартира, я вам уже говорил. У Пенни, конечно же, был от нее ключ. Она вышла из театра и пошла в их квартиру. Позвонила Майклу. Была безумно счастлива. Ждала возлюбленного. А затем...
–Да?
– Она нашла ключ от театра. Патроны. И револьвер «Уэбли Скотт» тридцать второго калибра.
Голос его дрогнул:
– Не хочу даже думать про этот момент. Для Пенни весь мир рухнул. Она, наконец, увидела правду. Майкл – убийца. А она надела ему веревку на шею. Она опасалась, прежде всего, меня. Знала, что я неизбежно обнаружу правду. Но решила попытаться спасти Майкла любыми средствами. Она вставила несколько патронов в револьвер и поспешила назад в театр. Отчаянно попыталась убедить меня, что Лесли совершила самоубийство – единственное другое возможное решение. Ей это не удалось. Когда она поняла, что я знаю правду, она попыталась использовать последний шанс спасти возлюбленного – убить меня.
Лоуренс прикрыл глаза:
–Я не могу обвинять ее в этом. Она любила его, понимаете!
Он поднял голову. Голос его окреп:
– Но Майкл тоже ее любил. И он не позволил ей рисковать жизнью или свободой... Трент появился в квартире и обнаружил, что девушка ушла. Револьвер пропал, как и ключ от театра. Он предположил, что она пошла в «Янус», и направился туда. Сознаюсь, я восхищаюсь им. Пенни собиралась послать пулю, перебив мне шею. Майкл, должно быть, понял, почему она хочет это сделать. И он не позволил ей уничтожить себя ради него. Он выбил револьвер из ее руки.
Лоуренс поднял плечи:
– Вот и всё.
Губы Мервена изогнулись в подобии улыбки:
– Вы должны все же доказать свою теорию,– равнодушно заметил он.
Лоуренс снова пожал плечами:
–Я оставлю это полицейским. У них есть второй револьвер. И Трент, вероятно, признается, чтобы защитить Пенни. Про ее попытку убить меня ничего сказано не будет. Я за этим прослежу.
Голос Мервена был все так же лишен жизни:
– И Трент втянет меня.
Лоуренс грустно улыбнулся:
– И у нас уже есть ваше собственное признание. Там неверны некоторые детали. Но по сути-то все правильно.
Мервен оскалил зубы в усмешке:
– Это будет интересный суд.
Лоуренс развел руками:
– Вот и все. Теперь я могу идти. – Но он не сделал никакого движения.
Ричард Мервен медленно произнес:
– Полагаю, я должен вас ненавидеть. Но чувствую лишь умеренное любопытство.
Он пристально поглядел на Лоуренса:
– Ведь это неофициальный визит, который нарушает все правила. Вы же не приехали сюда, чтобы заманить меня в ловушку и заставить признаться?