Снова закрыв глаза, я сладко потянулась, прогоняя сон, а затем включила настольную лампу. Мою комнату освещал тусклый огонек, но для меня этого было достаточно, чтобы чувствовать себя комфортно.
Дело в том, что у меня с детства никтофобия, так называемая боязнь темноты – мне постоянно казалось, что в непроглядной гуще мрака что-то прячется, готовое напасть в любой момент.
Плюсом к этому была еще клаустрофобия и акрофобия, другими словами, я не переносила замкнутых пространств и высоту. Да, я полна сюрпризов. Помню, как-то раз в школе мальчишки закрыли меня в пустом шкафу, так я в нем едва со страха не умерла! Меня спасла пришедшая в класс учительница и как только она открыла дверцы я, бледная и напуганная, свалилась на пол.
Я махнула головой, прогоняя неприятные школьные воспоминания.
Запястье неприятно заныло и, я машинально поднесла его в лицу, чтобы рассмотреть в чем дело. От того, что я увидела, у меня на голове буквально зашевелились волосы, потому что на коже виднелся красный след похожий на человеческую ладонь. Дыхание от испуга перехватило, но я тут же поспешила себя успокоить, решив, что скорее всего сама схватила себя за руку во сне.
Успокоившись, я поднялась с постели и пошла на кухню, чтобы выпить зеленого чая и окончательно прийти в себя, а потом уже приняться за выполнение домашних заданий.
На улице по-прежнему шел дождь. Он стучал в окна, заставляя меня ежиться и вздрагивать. Я никогда не любила это время года, с этим уж ничего не поделать.
Где-то в половину четвертого утра я расправилась со всеми делами и со спокойной душой снова легла спать, ведь будильник сработает уже через три с половиной часа, а мне не хотелось бы снова дремать на занятиях.
Глава 2
Я спокойно сидела на обеденном перерыве и пила кофе с булочками, когда в подсобку забежала директор магазина и крикнула мне:
– Эля, сейчас же выйди в зал!
Я чуть кофе не поперхнулась от такой наглости.
– У меня вообще-то обед, – напомнила я, глядя на часы. – Еще целых пятнадцать минут!
Светочка недовольно посмотрела на меня своими плохо накрашенными темным карандашом глазами и прошипела:
– В зале куча клиентов, девочки не справляются!
Я пожала плечами.
– А у меня обед – мой законный перерыв, – недовольно ответила ей.
– Потом отсидишь! – казалось, она уже теряет терпение из-за того, что я не собираюсь ее слушаться.
– «Потом» мне уже будет не нужно, – я спокойно отпила кофе из кружки. – Я устала и хочу отдохнуть сейчас.
Женщина скрипнула зубами и, молча, вышла прочь из подсобного помещения, а через минуту из ее кабинета донеслось:
– Отсиживай свой перерыв и иди работать! Ты план должна выполнить! У тебя самые низкие показатели!
Какой же у нее мерзкий голос! Последнюю фразу она произнесла таким тоном, что захотелось ударить ее по лицу. Сама бы шла в зал и работала, а не сидела в своем кабинете и подглядывала за нами по камерам.
Ей вечно что-то не нравилось, хотя за собой она, конечно же, грешков не видела.
Я работала здесь уже достаточно долго, когда ее сюда перевели. Поначалу все было нормально, наверное, присматривалась к нам, а потом, стала строить. Что касалось меня, так Светочку не устраивал мой индивидуальный график, и она вечно напоминала мне об этом, намекая на увольнение по собственному желанию. Так же ее не устраивала моя работа с клиентами, якобы я не уделяла им должного внимания, и ей не доказать того факта, что людей раздражает, когда к ним пристают и ходят следом. И больше всего она отчитывала меня за то, что у покупателей мало товаров в чеке – это был самый главный показатель в работе.
В общем в ее глазах я была плохим работником, и она всей душой желала уволить меня.
В итоге, настроение испортилось, и остаток времени, отведенного на обед, я просидела, смотря в одну точку и потягивая уже давно остывший кофе.
Когда я все-таки вышла в зал, то сразу же пошла вдоль полок, чтобы ликвидировать беспорядок, учиненный покупателями.
– Девушка, подойдите ко мне! – неожиданно услышала я совсем рядом и обернулась.
Вздохнув, я нацепила на лицо милую улыбку и пошла к женщине лет сорока, которая как раз и звала меня, держа в руках красную туфельку.