Я несколько раз произнес ее имя, но было ясно, она не здесь. Ее глаза помутнели, и я не мог вытащить ее из того ада, в котором она пребывала. В последний раз я чувствовал себя таким беспомощным, будучи в Ираке, когда Холт истекал кровью, и я никак не мог остановить кровотечение. Чувствовал, как становлюсь безумным, наблюдая за ней, но попытки приблизиться к Кэт, заканчивались криками. Без понятия, что заставило меня подумать об этом, но когда я крикнул «Кэтрин», она пришла в себя. Гнев, который она обрушила на меня, был настолько плотным, что можно было ощутить его вкус. Она даже не поняла, что я назвал ее именем, которое она так презирала, но оно проникло в нужное место в ее голове. Она перестала быть испуганной и беспомощной, взорвалась гневом и была готова со мной драться. По какой-то причине, я чувствовал, что это было тем, с чем я мог справиться; с этой ее стороной можно работать. Не потребовалось много времени, чтобы она совершила вполне ожидаемый поступок. Она вскочила и побежала. Я позволил ей пробежать около ста ярдов, чтобы она утомилась. И был удивлен, когда обнял ее и обнаружил, что она до сих пор не оставила попыток борьбы. Кэт была сильной, но я сильнее.
Когда она расслабилась в моих руках и, наконец, позволила удерживать ее, я почувствовал, что это стало определяющим моментом для нее — тогда она поняла, что я не собирался делать ей больно. То, что она прошлой ночью прибежала ко мне, а не к Биверу и не Эду, говорило о многом. Кэт рядом со мной чувствовала себя в безопасности. Подумав об этом, я снова начал наблюдать за ее сном. Глядя на нее сейчас, никто бы и не догадался, что она была разбита почти так же, как и я.
Кэт начала пробуждаться. Когда ее потрясающие карие глаза открылись, и она посмотрела на меня, я протянул руку и коснулся лица. Черты лица смягчились. Я провел пальцем по виску, линии скул, затем вниз к подбородку. Она лежала совершенно неподвижно, позволяя мне продолжать исследование. Когда палец легко провел по верхней губе, рот приоткрылся и выскользнул язык, пробуя кожу на вкус. Мои глаза расширились от взрыва ощущений, и я не мог контролировать натяжение в трусах.
— Осторожно, Кэт. Мне нужно, чтобы ты мне доверяла, но сейчас я слишком много усилий трачу на поддержание контроля.
Сонным голоском она произнесла:
— Ну, так отключи контроль.
Я покачал головой.
— Нет, ты не готова к этому.
— Откуда тебе знать, готова ли я.
Вздохнув, я перевернулся на спину.
— Это то, чем я занимался в армии, Кэт. Я читаю людей. Помимо стрельбы, я тренировался в анализе реакций других и знании собственного окружения.
Повернув голову и посмотрев на нее, сказал:
— И ты не готова.
Она в отчаянии закатила глаза.
— Ты ничего не знаешь.
Встала и начала перелезать через меня, намереваясь выйти из комнаты.
Схватив за бедра, притянул ее, и она оседлала мои бедра. Почувствовал, как она слегка подвинулась, надавливая на член. Я рыкнул и ее дыхание участилось. Чувствовал ее жар через тонкий хлопок, разделяющий нас.
— Знаю даже больше, чем ты думаешь, а теперь перестать искушать меня. Поверь мне, я испытаю все наши пределы. Но после случившегося прошлой ночью, ты не готова. И я не в том настроении, чтобы контролировать себя. Если возьму тебя прямо сейчас, то это будет жестко и грубо. Необходимость обладать тобой кипит во мне, и я не смогу думать о твоих потребностях. Первый раз, когда я возьму тебя, будет медленным и чувственным. Хочу, чтобы ты знала, я не причиню тебе вреда.
Я услышал тихий вздох, вышедший из ее идеальных губ.
— Ты не причинишь мне боль, я знаю.
— Знаешь?
— Да, — бесхитростно заявила она.
— Посмотрим, хорошо?
Кэт прижалась теснее, создавая трение. Мне нужно остановить это немедленно, пока все не вышло из-под контроля. Приподняв за бедра, отодвинул ее от себя и шлепнул по попе.
— Иди, приготовь мне немного сказочного омлета, женщина. А я приму холодный душ.
Она хмыкнула и вышла из комнаты, хихикая. Я провел рукой по лицу, зарычав от разочарования. Черт, она доведет меня до смерти.
***
После завтрака мы с Кэт отправились в «Нору», мне нужно было осмотреться вокруг. Бивер планировал встретиться с нами там, и я хотел спросить его, нашел ли он что-нибудь необычное. Когда мы вошли, все, казалось, осталось без изменений. Никаких разбитых бутылок или стаканов, все столы с привычно перевернутыми на столешницах стульями, бутылки с алкоголем, как и прежде, аккуратно выстроились в баре, никаких странностей. Я оглядел помещение, надеясь на глаз подметить что-то неладное, но до сих пор ничего не видел. Обстановка становилась все более напряженной, я отошел от Кэт и двинулся по залу к лестнице, ведущей в квартиру. Я пришел к выводу, что приходивший сюда, явился по одной единственной причине. И причина эта следовала за мной вверх по лестнице.