В своей обычной манере, высказав мне всё, что хотел, он дал отбой.
«Вот нахал! – возмутилась я. – Я то боялась, что он заставит меня вернуться к себе, а он вообще проигнорировал мои слова! Выходит, что мои желания и чувства не в счёт? Мало того, что не извинился за свою гулянку, так ещё и меня «гулящей» назвал! Не за что теперь к нему, самонадеянному, не вернусь!» – обиженно фыркнула я и вышла из телефонной будки, не намеревающаяся больше никогда исполнять его приказы.
Глава 55. Оплата по счетам
Следующий восход солнца я и пехотинец встретили на берегу прекрасного лазурного моря. Я никогда раньше не ощущала прикосновенья волн к щиколоткам ног. Вода была ещё прохладной, и плечи холодил утренний бриз, но красота и покой, царившие на том волшебном побережье, были лекарством от любых сердечных ран. Наш трейлер стоял прямо на песке на дикой стороне приморской полосы. Наполнившие термос кипятком на близлежащей стоянке, мы уселись у трейлера на складные стулья и, наслаждаясь, горячим чаем, глядели молча в горизонт, там, где море соединялось с небом. Мне ещё ни разу в жизни не было так мирно на душе. Я просто слушала мелодию волн и наблюдала, как ко мне бегут их пенистые барашки.
– Тебе здесь нравится? – отвлёк меня от блаженства, пехотинец.
– Неописуемо! – ответила я тихим голосом.
– Ты вся такая скованная и слегка угрюмая, давай я научу тебя веселиться? – задорно вскочил он и потянул меня за собой.
– Как это? – смеясь, спешила я за ним.
– Просто доверься мне!
Заливисто смеясь, мы бежали вдоль прибрежной полосы прямо по волнам, расплёскивая их босыми стопами ног и чуть проваливаясь в мягкий мокрый песок. Над головой кружили чайки, издававшие радостные крики, словно поддерживая наше беззаботное веселье. Вдали от берега виднелись парусные яхты, плывущие в оттенках рыжего рассвета. Мне было так душевно, счастливо и хорошо!
В какой–то момент, пехотинец схватил меня за руку и мы с ним резво побежали в самое море.
– Но вода ещё не успела нагреться! Да и мы в одежде! – кричала я ему, по–прежнему озорно смеясь.
– Ничего, в трейлере переоденемся! – смеялся он в ответ и, черпая волны, плескал в меня их хрустальные брызги.
Мы вошли в море по грудь, а дальше я идти отказалась, не умея плавать. Мой друг с охотой принялся учить меня стилям брасс и баттерфляй, но, неуклюже уходя под воду, я только хохотала и держалась за него, как за спасительный круг в этом открытом беспредельном царстве волн. Набултыхавшись и, до устали, наигравшись друг с другом, мы решили вернуться на берег, и только выйдя из воды по пояс, я почувствовала озноб.
«Побежали к трейлеру!» – счастливый и «живой» прокричал пехотинец, и мы рванули из тягучего моря к песочному пляжу. В нашем уютном дому на колёсах он достал огромное полотенце, и тот час укутал меня в него, растирая плечи и спину. Сам же он чуть побелел и явно озяб. «Надо было два полотенца брать!» – смеясь сквозь стучащую от холода челюсть, проговорил он.
Его искренняя забота, добрая улыбка, радость, что он подарил, наполнили моё сердце лаской, и оно потянулось к нему, словно к разожжённому костру для согрева.
«Иди ко мне сушиться!» – пожалела я пехотинца, распахнув полотенце.
Он прижался ко мне и обвил руки вокруг моей талии. Я же обняла его за спину и закутала в банную ткань. Я чувствовала, как ладонями он прижимал меня всё крепче к себе, а взглянув ему в лицо, я увидела глаза, полные верности и нежности. В них не было ничего, кроме веры в любовь. Возможно, глаза пехотинца ещё не успели повидать жестокость и несправедливость мира. Они ещё не были затуманены корыстью, меркантильной выгодой, проблемами и сложностями бытия. Я будто бы увидела себя в его глазах, восемнадцатилетнюю, ещё домашнюю девочку, не знающую настоящих бед. Мне захотелось прикоснуться к этой чистоте, и я поцеловала его губы. Он ответил мне неумелым лёгким поцелуем.
– У тебя были до меня женщины? – спросила я его, ощущая себя слишком взрослой и умелой для своих-то лет.
– По любви ещё не было, – краснея от смущения, ответил он.
Не отрывая взгляда от глаз честного парня, я скинула полотенце и расстегнула пуговицы блузы, а затем помогла ему снять прилипшую к телу мокрую футболку. «Давай согреемся!» – шепнули мои губы, как будто отключённые от здравого рассудка. Он примкнул к моим устам ещё одним несмелым поцелуем, а кистями рук накрыл мою обнажённую грудь. «Будь уверенней!» – сказала я, сжав его руки на себе.
Улёгшись на раздвижную койку, мы занимались любовью в миссионерской позе. Я всё смотрела в его влюблённые глаза, и они были, наверное, единственным, что возбуждало меня в нём. Он был неплох фигурой и как мужчина весьма удался: высокий, жилистый, худощавый, симпатичный. Всё было хорошо, вот только его чрезмерная осторожность, точно я хрустальная ваза, что сломается, сожми он её чуть сильней, и нерешительность в действиях, которыми мне приходилось управлять самой, остужали мой пыл быстрей, чем холод утреннего моря. Рядом с ним я чувствовала себя опытней и старше, а мне хотелось всё наоборот.