– Узаконенный, да. А так я давно уже он! – крепче обнял меня офицер.
– И ты меня любишь так же, как в самом начале? – заискивающе взглянула я на него.
– Нет! Намного сильнее! – поцеловал он меня в лоб, совсем не похожий на самого себя, обычно более сдержанного в чувствах.
Подъехав к даче подполковника, мы были встречены всё тем же молодым сержантом – охранником дома, которого я повидала, прибыв сюда в первый раз. Только сейчас он нёс в руках два бокала шампанского для меня и капитана.
– Это вам от хозяина дачи в поздравление с бракосочетанием! – протянул он нам напитки.
– Благодарю! – ответил мой муж и предложил мне выпить до дна за предстоящее семейное благо.
«До дна! До дна!» – подзадоривал нас старший лейтенант, а я смеялась от щекочущих пузырьков в бокале и пила, глядя на опережающего меня капитана. Исполнив первый ритуал, мы с мужем сладостно поцеловались.
«Бокалы! – появился у входа подполковник и отвлёк нас от ласок. – Разбейте бокалы на счастье!» – улыбался он.
«На раз, два, три!» – скомандовал капитан, и мы разбили вдребезги стекло о каменную плитку перед въездом к дому.
«Поздравляю!» – похлопал подполковник моего офицера по спине, а после поцеловал мне руку и вручил плоскую коробку среднего размера: «Это Вам, дорогая, а Вашему супругу бутылку отличного рома!». Капитан принял свой подарок, и мы вошли внутрь дачного двора. Не знаю как и за какие взаимные услуги мой муж договорился с подполковником, но вся дачная территория сияла светом праздничных гирлянд. Из дома же слышалась мягкая, приятная музыка, которая так и манила заглянуть на огонёк. Капитан подал мне руку, и мы поднялись по ступеням ко входу в дом. Сразу в холле нам открылся уютный уголок, где стояли корзины с лепестками роз и висели зонтики пастельных цветов, олицетворяя защиту любви от дождя и ненастий. В большой гостиной, полный праздничной еды и напитков стоял массивный деревянный стол, сервированный глиняной посудой в тон и уставленный свечами в серебряных гравированных подсвечниках, бросающих мягкие тени на тканевые салфетки. Гостей было около двенадцати и большинство из них мне были не знакомы. Однако были и узнаваемые лица, среди которых первой мне попалась на глаза стерва–юрист. Поздравить меня она не подошла, сидя в тёмном углу точно змея и поглядывая оттуда своим пронзительным взглядом. Капитан благодарил гостей за то, что пришли и знакомил меня с теми, кому я была неизвестна.
И тут на горизонте показалась его мать. Моя свекровь была демонстративно разодета в чёрное платье, а голова покрыта вуалью, и всё символизировало траур. Но самым неприятным было то, что она привела с собой и бывшую жену моего капитана. Надменно улыбаясь, подошли они к нам.
– Что ж, не могу сказать, что рада такому дешёвому пополнению нашей семьи, вы уж простите! – обратилась она ко мне с мужем.
– Зачем же Вы пришли на этот праздник скорби и печали? – раздражённо ответила я, задетая её словами. – И её с собой притащили?
– Я разве не сказал тебе никогда не попадаться мне на глаза? – схватил капитан бывшую под руку, чем привлёк внимание людей, собравшихся в комнате.
– Дорогой, на нас люди смотрят! – невозмутимо ответила она.
– Пошла вон отсюда! – ожесточённо толкнул он её в сторону двери, чем сильно удивил меня. Я раньше не видела капитана так грубо обращающимся с женщиной.
– Сынок, – заступилась его мать за бывшую невестку, – она пришла с добром и всем гостям уже известно об её подарке тебе на свадьбу! Разве не благородно прийти на торжество бывшего мужа со щедрым даром?
– Какой ещё подарок? Мне от этой дряни ничего не надо!
– Мы с отцом дарим тебе сумму, не хватающую на открытие центра кинологии. Твоя мама говорит, что ты сейчас на всём экономишь, чтобы инвестировать в него.
«Вот же стерва! – подумала я. – Знает, на что его взять! Капитан может быть принципиальным в чём угодно, только не в карьерных и денежных вопросах!».
– Мы не примем ни копейки! – вступила я в разговор, пытаясь сдержать мужа от соблазна.
– А подарок не тебе, а сыну! – пренебрежительно ответила мне свекровь, изогнув губу в отвращение.
– Я его жена! Мы всё делим поровну!
– Видишь сынок, не успел ты надеть ей кольцо на палец, так она уже матери твоей грубит и себе всё твоё присваивает!
– Мама, я тебя очень прошу, не начинай! И неужели нельзя было одеться во что–то повеселее!
– Для веселья должен быть соответствующий повод! А я теперь делю фамилию с этой простолюдинкой! Это позор, которым ты меня отблагодарил за всё, что я для тебя сделала! – высказалась свекровь и наигранно схватилась за сердце.
– Так это с тобой мы породнились? – бесцеремонно влезла и моя мамаша. – А чего ж всё так грустно?