– Пожалуй, оставлю вас! – вежливо откланялась начальница, уловив нотки трения в нашей семье.
– Мой муж тебе уже ясно сказал однажды, что материальной помощи от нас не будет, – обратилась я к матери.
– Да, твой супруг так сказал, но не ты! А жена – шея, что крутит главой дома!
– Я с ним одного мнения!
– Не правда! Ты выросла в нашем доме, и душа у тебя провинциальная – добрая, открытая, простодушная. Ты не городская и не такая, как твой капитан и никогда такой не будешь, как бы не старалась. Так что я жду конверта с денежкой. Помни, семья, что вырастила тебя нуждается в помощи!
– Мама, мы уже сотни раз обсуждали это! Ты ничего от меня не получишь, кроме нежелания общаться с тобой! Я не знала о том, что муж собирался пригласить тебя на свадьбу. Иначе настояла бы на обратном!
– Не боишься своим наглым тоном всё испортить? Я ведь могу и рассказать вашим высокомерным гостям о том, как ты бросила нас и фермера, и пчеловода…
– Всё, хватит! – вскрикнула я, зажмурив глаза от возмущения. – Неужели не ясно, что я давно уже не боюсь ни склок, ни злых языков, ни помоев, которыми ты обливаешь меня перед другими людьми! Это ты должна сейчас бояться! Ты же падкая на деньги и сплетни, и только ради них приехала сюда, а я вправе выставить тебя и запретить супругу выдать плату за твои нелепые услуги!
– И всё–таки ты жуткая язва!
– Вся в тебя, мамочка! – покинула я её, стоявшую с бокалом и негодующе глядящую мне вслед.
Подошло время торжественного вечернего ужина. Все гости уселись за стол, довольные возможностью поесть и выпить от души. Им было вовсе не важно, что меня они почти не знали. Еда была изумительна, и праздничные блюда, приготовленные младшими сержантами под начальством капитана, подавались одно за другим. После очередного тоста в честь нашей пары, подполковник выкрикнул: «горько!», и гости, поддержав его, заставили нас с супругом слиться в длительном и сладком поцелуе.
– Да, горько! Очень горько! – запоздало выкрикнула майор–юрист, после нескольких бокалов шампанского решившая проявить себя. – Повезло тебе, девочка! – обратилась она ко мне нетрезвым голосом, вызвав тишину за столом.
– Благодарю судьбу! – коротко ответила я.
– Судьбу? Думаю, что тут всё дело в соблазнение тобой подходящего офицера! Ты посмотри на себя! Ты же малолетка! Что, как не тело, от тебя ещё ему может быть нужно?
– Вам, видимо, обидно в Ваши годы то, что предмет любви утёк к другой, которая моложе. Понимаю и не виню! – открыто состервозничала я, уставшая за вечер от бесконечных нападений, обрушившихся на меня в мой же праздник.
– Что ты там понимаешь? – подняла она голос. – У тебя и мозгов–то нет! Я её преподавателем работаю! – обратилась майор к гостям за столом. – Так она невнимательная, бестолковая бездарь, которую новоиспечённый супруг продвинул в академию МВД через знакомства!
Я покраснела от стыда и позора, заметив, как множество глаз бросили на меня осуждающий разочарованный взгляд. Тишина, что стояла в зале, расторгалась противным пьяным смехом юриста, и захотелось заколоть её ножом. Капитан встал и, взяв её за плечи, попытался вывести из–за стола, но стерва упиралась.
– Странное у Вас и, скорее всего, очень предвзятое мнение о невесте! – на всеуслышание заговорила моя начальница. – Я не в курсе за какие знакомства девушку взяли на обучение, но лично ко мне в таможенную службу она устроилась сама, сдав тесты и показав себя с лучшей стороны. Наш уважаемый таможенный майор уже подчеркнул смекалку и аналитический склад ума моей подчинённой, отметив её, как одну из талантливых юных кинологов. Вероятно, Ваши, только что продемонстрированные личные чувства ревности и обиды, подзадоренные алкоголем, неумело управляют и Вашим языком.
Не знаю, какую ставку делал капитан на мою мать с её противоречием его родительнице, но то, что слова начальницы произвели на всех серьёзное впечатление, нельзя было не заметить. Гости начали шушукаться, обвиняя юриста в публичном позоре и восхищаясь тем, что мной гордится старший офицер таможни.
– Никогда не сомневался в том, что Вы – золотая девочка! – поднял за меня бокал подполковник, как только пьяную майора вывели с дачи и посадили на такси до дома.
– Благодарю Вас и Вашу супругу за гостеприимство и такую волшебную свадьбу! – поклонилась я супружеской паре, чем вызвала ещё больше симпатии аристократичных гостей.
Вечер близился к концу, но ещё оставался свадебный танец, на котором я кружила с капитаном в вальсе, когда–то обученная движениям подполковником. Мой муж сиял и улыбался, и так же улыбалась я.
– А мне позволите потанцевать с Вашей ослепительной женой? – подошёл к нам «учитель по вальсу», и перенял мою руку у капитана.