– Ах, вот оно что? Небольшой городок и все друг друга знают! Как же я раньше не додумалась! Только какой ты ему друг, если меня раздеть хотел?
– Язык свой укроти! Перед тобой старший по званию и мы не в сельском клубе! – накричал он на меня. – Дура ты! Лучше бы я тебя раздел и одарил личной заботой на время службы. Теперь сама за себя должна будешь стоять!
Он протянул мне направление в военный городок, который я не выбирала.
– Но я хотела в женскую казарму в городе неподалёку от столицы!
– Хотелки бабские и воинская служба – две разные вещи! Быть равной со всеми, значит исполнять свой долг безоговорочно! Отслужишь в совмещённой казарме.
– Но я подавала заявку в другое место! – решила я отстоять свои права. – Я жаловаться буду!
– Кому? Старикашке со ржавым ружьём и роем пчёл? Не смеши меня! И помни, что когда ты уедешь, он останется здесь. Это я так… к слову. Так что забудь о жалобах и покинь кабинет!
– Гнилой город с гнилыми людьми! – остервенело бросила я ему напоследок.
– Ничего, скоро ты нас покинешь, отправившись в свой новый городок с кучей голодных юнцов, считающих, что бабе в армии не место, а вот в армейской койке с ними, да. Свободна!
Я вышла из кабинета жутко напуганная его шантажем и неожиданным распределением. Пчеловод, любезно отвозивший меня в военкомат все эти дни, как и обычно, ожидал в машине. Я помнила об угрозах сержанта и, собрав свою волю в кулак, улыбнулась старцу.
– Я прошла! Прошла все тесты! – кричала я ему снаружи, ещё не сев в автомобиль.
– Ты ж моя умница! – открыл он мне дверь, и схватив ладонями за щёки, крепко расцеловал. – Поздравляю! – Взяла направление у того сержанта?
– Того на месте не было! Взяла у другого!
– Ну и славно! В добрый путь! – сказал мне пасечник, и мы поехали домой.
Бессонные ночи в преддверие ада, описанного сержантом давали о себе знать. Я стала раздражительной, всё время недоспавшей, рассредоточенной. От сильной нехватки ночного сна меня тошнило по утрам, и аппетит совсем исчез.
– Доченька, тебя что–то гложет? – спросил меня мой заботливый приёмный отец одним тёплым утром, когда мы вышли погулять.
– Нет, нет! Я просто волнуюсь перед армией! Мне всё в новинку, вот и тревожусь зазря!
– Тревожишься настолько, что мучает тошнота по утрам?
Я улыбнулась, ничего не ответив, по–прежнему умалчивая от него, что получила назначение в другую часть.
– Не волнуйтесь! Это пройдёт! – я погладила старца по руке.
– Пройдёт, конечно! Да только через девять месяцев! – ответил он, серьёзно глядя мне в глаза. – Ты носишь малыша под сердцем.
– Такого быть не может! Я ведь сдавала анализы и проходила медосмотр! Неужели врачи там столь некомпетентны? – добро пошутила я, скрывая, что зерно сомнения он всё–таки сумел во мне посеять.
– Так то рано было! По жене и дочери помню, что через две недели ребёночек и заявляет о себе. Тебе бы к акушерке заглянуть!
– Не пойду я! Не понесла за столько недель, что с фермером жила, а как рассталась – залетела? – всерьёз взволновавшись, что это может быть и правдой, противоречила я.
– А к акушерке наведаться не просьба была, а приказ, который ты, как мать, должна исполнить!
Глава 11. Преданность вопреки всему
– Ты же любишь животных, лейтенант?
– Люблю!
– А ты собачник или кошатник?
– Собачник больше.
– И за что же ты любишь собак?
– За преданность.
– Преданность...
Майор продолжила повествование о своей жизни:
Я посетила кабинет акушерки, как и настаивал пасечник. После пересдачи анализов и последующего тщательного осмотра, она наконец–таки пригласила меня сесть за стол.
– Скоро ты станешь мамой! – холодным тоном сообщила врач.
– Я ... беременна?
– Ты беременна. Именно это и происходит, когда мужчина с женщиной занимаются сексом.
Я посмотрела в её строгие, сверлящие меня из–под тонкой оправы очков, глаза.
– Почему вы меня осуждаете?
– Потому что тебе восемнадцать! А судя по заполненной личной анкете, отец ребенка неизвестен или желает оставаться таковым. Это называется безответственность, девочка! Когда ты наслаждаешься пенисом и принимаешь мужское семя в себя, надо помнить о том, что потом это семя может превратиться в плод, а вот в его воспитание должна участвовать не только ты, но и хозяин пениса.
– С чего вы взяли, что у ребенка нет отца? Может, мы просто не женаты? – слукавило моё поруганное самолюбие.
– Мне многолетний опыт подсказал. Знаешь ли ты, сколько юных девок прошли пузатыми через эти руки? Финальный выбор у всех одинаково плох: аборт, детдом или взросление без папы.