Через какое–то время ко мне подошёл уставший врач:
– Вы его дочь?
– Нет, но мы дружим и живём в одной квартире! – от волнения я сотворила глупость, сказав правду.
– Простите, но я не имею права разглашать информацию о пациентах людям, что вне его семьи.
– Прошу Вас, я неслась сюда одна в пугающую ночь! Мне очень нужно знать, что с моим другом!
– Извините, дамочка! Но я действую по протоколу! Каков приказ написан, таков и исполняю!
Глава 13. Потерять почти всё
Действительно, наутро приехала его дочь. Она жила в столице и работала офицером тамошней полиции. Высокая, подтянутая, во внушающей уважение форме кареглазая блондинка. Наблюдая её самоуверенность и статность, я чувствовала себя маленькой серой мышкой. Бесправной, неимущей и ничтожной.
– Но вам было всего лишь 18 лет! – вдруг стало мне обидно за майора.
– Да, но в тот период жизни любая баба, устроенная лучше, чем я, вызывала в моей душе ощущение собственной незначительности.
Она прошла к врачу мимо меня. Я, было, вскочила, чтоб представится ей, но она не обратила на меня никакого внимание. Сев обратно на ту холодную скамью, я стала ждать возвращения дочери пасечника от врача, в надежде, что она мне разъяснит, как обстоят дела с его здоровьем. В ту ночь я так устала от волнения и ожиданий, что даже недосып казался состоянием привычным и знакомым мне. Я просто сидела и ждала.
Не было ни её, ни врача очень долго, и вот в какой–то момент я вновь услышала стук каблуков по полу в этом безлюдном зале больницы. Я обернулась и увидела её, быстро идущую к выходу.
– Подождите, прошу Вас! – побежала я за дочерью моего приёмного отца. – Скажите, как он? Как Ваш папа?
– Кто ты такая? – пренебрежительно спросила она, ни на минуту не замедлив шаг.
– Я его подруга и гостья в его доме, – ответила я, торопясь за ней, как собачонка.
– Как это понимать?
– Я познакомилась с Вашим отцом на ферме, где он работал. Стечения неприятных обстоятельств привели меня в его дом на временное место жительства. Мы очень близки, и я переживаю за него.
– Близки. Надеюсь, ты не его запоздалая любовь? – спросила она резким укоризненным тоном.
– Нет, что Вы?! Я люблю его как папу, а он меня как дочь. Как вы могли подумать такое?
– Ну, знаешь ли, в столице я на многое насмотрелась! Не удивлюсь, что и у нас в деревне перенимают столичный стиль общения с целью выгоды. Правда брать у него особо нечего!
– Вы меня простите, конечно, но, по-моему, это именно Ваш стиль мышления испортила столица, а тут в деревне ничего не поменялось! – сдерзила я, оскорбленная её несправедливым и, как мне показалось, пошлым заявлением.
Оробев, она остановилась и снисходительно пустила на меня свой взгляд.
– У него прогрессирующее ухудшение деменции.
– Что это значит?
– Это значит, что его мозг ускоренно атрофируется. Вскоре он перестанет кого–то узнавать и будет не способен ухаживать сам за собой.
– А с эти нельзя ничего поделать?
– Ранние симптомы деменции стали проявляться у него несколько лет назад, когда умерла моя мама. Он так переживал, что получил инсульт, на фоне которого у него ухудшилась память, уменьшилась работоспособность, появилась апатия. Из столицы я привезла ему лучшие препараты, способные сдержать процесс болезни. И это работало! А что случилось с ним сейчас, ума не приложу, и как остановить такое ускорение, пока никто не знает.
– Возможно, он переработал. На пенсию идти он не хотел, хотя я часто просила его подумать об этом.
– Да, он хотел работать, не смотря на то, что ему было тяжело. Папа боялся, что ничего не делая – расслабит мозг, а это включит для деменции зелёный свет.
Я грустно опустила глаза, не зная, что сказать, стараясь не заплакать:
– Что будет дальше?
– Мы определим его в пансионат под круглосуточный присмотр. Один жить он уже не сможет. Ты сказала, что гостишь у него? Так вот, тебе придётся съехать!
– Но... но понимаете, мне некуда идти!
– Это твои проблемы, дорогуша, а не мои, и точно уж не моего отца!
– Послушайте, я понимаю, что Вам это не важно, но я жду ребенка от одного мужчины, который со мной плохо поступил. Ваш отец помог мне от него сбежать, сказав, что если его дочь попала бы в похожую беду, он был бы благодарен человеку, который согласился бы её спасти. Я просто не знаю, что мне делать…