– А в армии? У тебя были женщины–сослуживицы?
– Были, но опыта глубокого общения с ними я не имел.
– А со мной, как с майором, насколько глубоким был твой опыт? – она сексуально прикусила губу и посмотрела мне в глаза страстным взглядом.
– Глубже не придумаешь! – засмущался я, вспомнив пикантные моменты с бывшей начальницей.
– Ты считаешь меня женственной, несмотря на то, что я офицер?
– Я считаю вас чувственной и красивой.
– А ещё стервозной?
– Есть немного! – захихикал я.
Она распустила волосы, и эротично взмахнув ими, небрежно подняла наверх, оставив лишь пару волнистых локонов свисать пружинками у лба. Она была хороша собой, и знала об этом: «Тогда сиди и смущайся дальше! Мне нравится, как ты краснеешь!».
Сержант ознакомила нас и с другими правилами казармы, объяснив армейскую иерархию и неуклонное следование дисциплине. После этого последовал наглядный пример, по которому рыдающую девушку, отсутствовавшую на сборе, прилюдно наказали, вписав ей дополнительную работу в столовой. Далее нам показали военную базу. Она представляла собой гигантскую, обнесённую металлической оградой, площадь, за которой располагался военный городок с магазинами, кафе и парком. На самой же территории находилось три трёхэтажных корпуса: объединённый мужской и женский, отдельный для командиров и один для обучения. Фасады зданий были окрашены в коричневый цвет и выполнены в стиле, соответствующем архитектуре военных сооружений, передающей серьёзность и строгость казармы.
В женском и мужском корпусе была библиотека, столовая с кухней, зал отдыха с телевизором, настольными играми и журнальными полками. На втором и третьем этажах располагались раздельные для полов спальные комнаты и душевые.
Открытая территория казармы была огромной, разделённой на четыре участка: поле для физических тренировок с гимнастическими стойками, штангами, гирями и турниками; спортивный стадион, обнесённый сеткой; поле для стрельбы; и зона отдыха с навесами и тентами.
И вот, снова по рупору была объявлена первая физическая тренировка с командиром мужского пола, который сразу сказал нам, что в армии нет имён, а есть звания. «Старший сержант» было его! Он построил нас в ряд и научил базовым командам, ходьбе в строю, отдаче чести и прочему неинтересному девчатам. Хотя, судя по хихиканьям и флирту, многие сослуживицы ловили неимоверное удовольствие, исполняя приказы, точно пришли служить в армию ради оргазма.
– Так есть же девушки, идущие служить от самого сердца! – заметил я бывшей начальнице.
– Дорогой, просто некоторые женщины текут по мужчинам в форме, подчиняющим их себе пряником и плёткой. Годы стояли 80–ые, и многие молодые особы, не желавшие искать работу или получать образование, искали в армии успешных и мужественных опекунов.
– А как же Ваша новоиспечённая подруга с верхней полки?
– О, да! Эта девчонка была одной из немногих в нашем отряде, кто, действительно, желал служить. Она безумно гордилась отцом и старшим братом, что были морскими пехотинцами, и даже придумала себе кличку «морской котик», хотя сама предпочитала сухопутные войска.
После достаточно напряжённый физической нагрузки, на которой многие выдохлись, а кто–то даже плакал и стонал, старший сержант вновь построил всех в ряд:
– Здесь вам не маминькин и не папинькин дом! Здесь отдаются приказы, тренируется тело и воспитывается сила воли! Поэтому отставить сопли! Это ясно?
– Да! – закричало большинство из нас.
– «Так точно!» – вот как отвечают в армии старшим по званию! Это ясно?
– Так точно! – ответила я в унисон с другими девчатами и, знаешь, лейтенант, в тот момент я ощутила дух единства. Мне показалось, что я обрела семью, где мы все равны в своих обязанностях и правах, в поощрениях и наказаниях.
Привыкшая за лето пахать на ферме, я без труда перенесла тренировку, и мои разгорячённые мышцы приятно пощипывали и болели, а про себя я улыбалась новому этапу.
После быстрого душа у нас наступило время обеда. У меня уже жутко урчало в желудке, и я была рада отправиться есть. Спустившись в огромную столовую, я слегка растерялась. Обеденный зал шумел посудой, пахло углями и едой, военнослужащие парни и девушки буквально кишели среди длинных столов со скамейками. Все двигались как–то хаотично, и я никак не могла сориентироваться.
«Пойдём! Я покажу!», – взял меня под руку приятный парнишка. Худенький, светленький с огромными наивными глазами и лёгким пушком вместо щетины, он вёл меня, точно герой к уложенным в стопку подносам и посуде:
– Держи свой набор! Сейчас мы встанем в очередь, и нам наложат еды!