– Новый поклонник? – подобралась сзади Морской котик.
– Почему же новый? Всё тот же, скорее всего!
– Шустрый теперь со мной, я же сказала! Мы с ним целовались на танцах в зале отдыха.
– Рада за вас! Надеюсь, ты теперь познала, что значит быть с мужчиной? Хотя, какой из бабника мужик! Да и, похоже, что букет тебе! – я вручила ей цветы и ушла со стадиона в душевую. Я знала, что послание предназначалось мне, но не от Шустрого, и предпочла замять сие явление перед врагом.
Во время перерыва я, как всегда, взяла поднос и встала в очередь за своей порцией обеда. Сегодня это были макароны и куриные ножки, а на десерт – кусочек пирога с горячим чаем. Будучи очень голодной, я уже представляла, как всё это съем!
– Отыскала мою благодарность? – услышала я Бугая, склонившегося над моим плечом.
– Отыскала букет! Только больше не надо! Я не хочу прослыть предателем и стукачом! – я резко вышла из очереди и встала в самый её конец. Он передвинулся за мной:
– Не надо ничего бояться!
– Надеюсь, что ты справился вчера!
– Ну, раз я тут!
– Что с Шустрым?
– Вчера поймал его на воровстве! Хотел украсть Глок–17.с фиктивными патронами, предназначенный для тренировок на стрельбище. А потом, как ты и сказала, подставить меня! Признался сам! – пугающе захохотал Бугай.
– Я рада, что ты избежал военного суда, – холодно ответила я, чуть испугавшись за трусливого сослуживца.
– Что значит ты баба! В оружие вообще не смыслишь! Трибунал мне за учебный пистолет, конечно, не грозил, но выговор и наказание – вполне.
– Что будет с Шустрым?
– Я же сказал: поймал его прямо на краже с пистолетом в руке! Я был дежурным, охраняющим стрельбище, а он грабителем в кромешной темноте. Пришлось применить силу, чтобы его обезоружить и схватить. На допросе наболтал о сообщнице и сознался в цели содеянного. Сейчас он на смене, но скоро понесёт ответ за преступление перед самим старшиной.
– Сообщнице? Он потянул за собой Морского котика?
– Нет, дорогуша! Он попытался потянуть тебя.
Подошла моя очередь принимать еду. А когда я обернулась, Бугай уже исчез из виду. Я уже не раз обжигалась на людях, и понимала, что многим доверять нельзя, но, знаешь, лейтенант, каждый раз, будучи преданой кем–то, я испытывала шок и глубокую боль, потому как предательство не подлежало моему пониманию. Шустрый мне не казался подлецом, и думаю, таким он не был! Его губила трусость. Он боялся Бугая, боялся Морского котика, боялся своей тени, боялся признаться себе в том, что он трус! И эта трусость была его главной слабостью!
Я не хотела обедать с бывшими подругами, и села за отдельный стол.
– Тебе что, заподло сидеть с нами? – обернулась ко мне Морской котик.
– Хочу насладиться едой в одиночестве, не наблюдая глаз изменщиц и изменников! – отрезала я ей, намекая на роман с моим лицемерным воздыхателем.
– Ты помнишь, что я говорила про длинный язык? – вновь угрожала мне она, но, не ответив, я принялась обедать.
Неподалёку, как всегда, сидел Бугай с придурками–друзьями. Шумный и говорливый, он, весело делился чем–то с ними, пока вдруг резко не замолк, уставившись в дверной проём. Вместе с ним замолчала столовая. Я посмотрела в сторону двери и увидела, что там стоял, закончивший дежурство Шустрый. Хромая и держась за правый бок, он подошёл к столу с посудой, чтоб получить свою еду. Зал, будто по сигналу засвистел ему, пытаясь выразить, как в гладиаторских боях, своё презрение. Я поняла, что рядовые знают, что он натворил.
Шустрый молчал, скрывая синяк на скуле приподнятым плечом. Повернувшись к залу спиной, он неуклюже принял тарелки с едой на поднос, и отправился за пустой стол. Бугай загородил ему дорогу. Вновь воцарилась тишина. Шустрый стоял ужасно жалкий, склонивший голову перед врагом, которому и сам вчера хотел устроить западню. Мне было жутко наблюдать эту немую сцену! Я ощущала горечь и даже вину. Я не хотела, чтобы Шустрого избили и прелюдно опустили, но он сам нарвался на это! Бугай выбил поднос из его слабых рук. Когда же Шустрый наклонился за едой, то получил очередной пинок в живот военным сапогом брутала. Упав, он скрючился от боли.
«Мокрая курица ты, а не Шустрый! – возгласил на всю столовую Бугай. – Ну что, намочишь, как вчера штанишки, вор?», – глумился он над ним.
– Сейчас же перестань! – вступилась Морской котик.
– Рот свой заткни и сядь, коротконожка! Дружок твой вчера поведал после пары тумаков, что это не Искра, а ты придумала план кражи и мою подставу. Сообщница! Позор для военной семьи!