- Слышь, ты! – схватила она меня за руку и грубо потянула на себя. – Ты что решила, что можешь нагадить и свалить? Я карьеру военную строить хотела, а теперь у меня выговор с занесением в дело, и я никогда не поднимусь выше, чем сейчас.
- Ты это обжаловать можешь!
- Ах, обжаловать? А ну-ка иди сюда! – она схватила меня за волосы и стащила с койки.
Разозлившись, я вцепилась пальцами в её шею и стала давить. Она ударила меня стопой в колено, за то и сама получила кулаком в бок. Морской котик была сильна, и, вновь схватив меня за волосы, она намеревалась повалить меня на пол и избить ногами. Но я к этому времени тоже подкачалась и научилась боевому сражению, поэтому устояла и в ответ начала лупить её руками по грудной клетке и лицу.
- Отпусти её, Морской котик! – вдруг встала на мою защиту Отвёртка, поднявшая вместе с собой ещё пару девчат.
- Ты? Ты чего, Отвёртка? Мы ж с тобой друзья-товарищи? Ты что против меня бунт подняла? Да как ты смеешь? – остолбенела от неожиданности Морской котик и отошла от меня на пару шагов, ближе к Отвёртке.
- Смею! Мы теперь на её стороне! Оставь её в покое, я не шучу! Иначе начнётся сейчас потасовка и нас сержанты разнимать будут! А так как ты только с наказания, да и запись у тебя в личном деле, первым делом тебе снова и достанется!
- Ладно! Но, вот что послушай, - обратилась Морской котик ко мне, - уедешь завтра, мы с Шустрым твою Ледышку изведём. Я знаю, что ты её защищаешь! Уедешь – я тебе обещаю, что сделаю её своей подстилкой! – она запрыгнула к себе на койку и все разошлись по местам. Осталась только я. Снова одна, со своими мыслями в голове! Со своей судьбой, которой всё-таки не суждено было стать чуточку счастливее. Я не могла оставить Ледышку одну в этой стае гиен, ведь она напоминала мне меня: потерявшая ребёнка, бездомная, попользованная мужчиной. Мне не хотелось плакать, мне хотелось кричать! До утра заснуть я не смогла, а когда наступил рассвет, ещё до сигнала о подъеме, я отправилась в регистратуру и порвала заявление об увольнение. Мне было приказано остаться, и мне пришлось исполнить.
Глава 31. Чувство мести
- Почти светает… - произнесла майор печальным тоном, с глазами полными грусти и отчаянья, глядящими куда-то в пустоту.
- Да, мы просидели с Вами всю ночь!
- Жаль, не провели! – попыталась пошутить она в своём флиртующем стиле. Только взгляд её так и не оторвался от пустоты, а голос оставался всё таким же печальным.
Я горько сглотнул, испытывая жалость к этому взгляду:
- Вам подлить ещё виски?
- Чего ты спрашиваешь, лейтенант?
- Да просто вспомнилось, как у Вас разболелась голова от выпитого алкоголя в офисе кинологического центра одним поздним вечером. Вот, и подумалось, может Вам всё-таки хватит?
- Дорогой, - засмеялась она и «вернулась» ко мне своим обычным живым взглядом, - голова болит у женщины не от виски, а от жизненных неурядиц, запитых им. А неурядицы нам создаёте вы, мужчины. Наливай и слушай дальше!
Порвав заявление об увольнение у двери регистратуры, я сильно зажмурила глаза, сжав обрывки бумажки у сердца. Я отпускала свою мечту и своего капитана, и мне было больно. Затем я, было, ступила обратно в спальный зал, но по дороге встретила его, идущего на встречу со мной у той самой регистратуры. Он холодно прошёл мимо меня к уголку ожидания, дабы нечаянные глаза, что есть у стен, не заметили, что мы более близки, чем кажемся.
- Откроется через 10 минут. Подадим твоё заявление и уедем. Машина уже ждёт! – раскомандовался он, сев в кресло ожидания и сняв фуражку.
- Я не смогу поехать с Вами, - скрепя сердце, произнесла я.
- Снова не веришь моему слову? Или у тебя женские дни, влияющие на смену настроения? – грубо спросил он, покраснев от возмущения и недовольства.
- Нет, дело не в этом! Просто я… не хочу! - почему-то мой язык не повернулся рассказать об угрозах Морского котика – истинной причине отказа.
- Ясно! - ответил он и, одев фуражку, вновь прошёл мимо меня к лестничной площадке. – Удачи тебе! Прощай! – сказал он прежде, чем сбежать вниз по лестнице.
Я смотрела ему вслед и слёзы текли по моим щекам. Мне так хотелось побежать за ним, крепко-крепко обнять его спину и сказать «прости, прости!». А когда он простил бы меня, спрятаться в его объятьях от всей жестокости этого мира, и уехать с ним далеко-далеко. Но я не могла! Я была нужна Ледышке. И вдруг я перестала кого-либо бояться! Взамен страху пришло желание мстить за то, что потеряла шанс на счастье; за спину любимого, уезжающего от меня навсегда.
Вернувшись в спальный зал, я заползла под одеяло на койке, где только недавно мечтала о том, как буду счастлива в своей новой жизни, и о том, что больше никогда не вернусь в это постельное укрытие. Я горько заплакала, крепко закрыв ладонью рот, чтобы никто не слышал моих всхлипов. Сама не заметив, как уснула, я вздрогнула от сигнала подъема, прозвучавшего почти что сразу. Я чувствовала себя простуженной, поэтому отпросилась у командира, поднимающего нас, в мед. пункт, понимая что тренировка на морозе явно не поспособствует улучшению моего здоровья.