– Ну, на хозяюшку вы не очень–то похожи. Только что в прошлом, из Ваших рассказов! – честно признался я.
– А на кого похожа?
– На деловую женщину.
– А деловые женщины, по–твоему, готовить не умеют? – легонько ухмыльнулась она. – Какой же ты юный и смешной! Может, ты считаешь, что это мой муж, приверженец традиционных гендерных ролей, готовит нам дома романтический ужин и плотный обед? – майор душевно рассмеялась. – Садись! Положу тебе свежеиспечённых блинов! Хоть поешь по–человечески и по–мужски! Ты же у нас несчастный! Сохнешь по призрачной девице–мечте, и женщин в дом не водишь. Готовить тебе некому…
Я улыбнулся её доброй насмешке.
– Я, кстати, узнала, что ты сладкоежка, по 2–х литровой банке клубничного варенья, что стоит в холодильнике! Вот, отложила немного к завтраку! – она поставила пиалу с наложенным в неё сладким лакомством на стол.
– Очень вкусно! – искренне восхитился я, отведав блинов.
– Была бы я лет на 20 моложе, отбила бы тебя у твоей платонической любви и сделала любовью плотской. Как думаешь, получилось бы?
Я улыбнулся в ответ, боясь признаться сам себе, что у майора были на это все шансы.
– Так что? Готов продолжить слушать мой рассказ?
Я кивнул, не отрываясь от вкусной трапезы.
Написав заявление об увольнение и, оставив его в регистратуре, я отправилась на обед, в надежде, что это последний раз, когда я нахожусь в армейской столовой. Во всяком случае, в качестве рядового.
Ко мне подсела Отвёртка:
– Ну, как ты?
– Я покидаю казарму. Уеду, как только получу добро с регистратуры. Тебе надо подумать, как быть дальше. Прости, но оставаться здесь я больше не могу, и нашей команде придётся распасться.
– Ой, за меня не переживай! Те девчонки, что встали на нашу сторону, останутся верными мне. Во всяком случае, в это хочется верить. Я буду и дальше противостоять Морскому котику и её прихвостням. Я не боюсь её, и я ей не соперница, в отличие от тебя. Это в тебе она видела угрозу своему лидерству, и тебе она боялась проиграть. Во всём! Даже её военная родословная гасла на фоне твоей выносливости, силы духа и способности к обучению. Ко мне цепляться, так как к тебе она не станет!
– Очень надеюсь на это, и благодарю тебя за то, что оказалась единственной, кто не предал меня в этом месте хаоса и грязи.
Отвёртка понимающе и принимающе мою благодарность, поджала губы и закивала:
– А я тебе удачи желаю! И, может, когда–нибудь свидимся!
Я приобняла её, а она бросилась на меня и крепко–крепко к себе прижала.
«Вы только посмотрите! Какая теплота двух девичьих сердец! Ты уж определись: Отвёртка или капитан с погонами!» – задел меня проходящий мимо Бугай.
– Всё никак не успокоится! – заметила моя подруга.
– Он нестабилен в своих эмоциях, тем и опасен! Слишком ревнивый и не сдержанный! Обиженный на весь мир, обвиняющий мать в своей обиде. С одной стороны мужественный и благородный, с другой – озлобленный и ненадёжный. И всё же, я желаю ему счастья в личной жизни и успехов в карьере! Он защищал меня, пока другие хотели «сожрать». И за это я ему всегда буду благодарна.
– Думаю, ты единственная из женщин рядовых, кто вспомнит его добрым словом. Он женоненавистник, неотёсанный мужлан и хам.
Я ухмыльнулась, не зная, что сказать, ведь в словах Отвёртки была большая доля правды, но у неё не было таких сложностей в казарме, какие были у меня, и ей было не понять, что значит нуждаться в защите, и быть благодарной за неё.
«Рядовая! Доешьте и на выход!» – окрикнул меня дежурный сержант.
Я поняла, что дело касается моего заявления, а потому наспех закончила обед и убрала поднос на стойку для грязной посуды. В этот момент некая ностальгия тронула моё сердце. Я провела рукой по металлической основе этой стойки и осмотрелась кругом, заглянув на кухню. «Сколько нарядов в наказание за проступки я здесь отслужила! Мыла, тёрла, убирала! С кем–то спорила, а с кем–то смеялась. Именно отсюда забрал меня капитан в нашу первую встречу тет–а–тет! И здесь же меня чуть не покалечили битой…» – последнее воспоминание неприятно вырвало меня из ностальгии, и я вышла со столовой за сержантом.
Мы дошли до кабинета старшего прапорщика, и, оставшись за дверью, сержант впустил меня внутрь.
– Садитесь, рядовая! – приказал командир. – Прежде, чем я подпишу Ваше заявление, хотелось бы узнать, не передумали ли вы?
– Никак нет! – серьезно ответила я.
– Что ж! Очень жаль терять такие кадры! Вы, действительно, перспективный военнослужащий!
– Уверена, что не я одна такая!
– Да? И кто же ещё?
– Например, Морской котик из моего взвода.
– Что за глупый позывной! – возмутился старший прапорщик.