– Подарок для меня? В честь чего? На мой День рождения ты уже отвёл меня на ваш внутренний военный хор.
– И чем он тебе не понравился?
– Безумно понравился, – безразлично ответила я, желая избежать ссоры, которая бы непременно состоялась, скажи я, что предпочла бы иное веселье на именины.
– Это тебе с блестящим окончанием учебного года! – капитан протянул мне конверт, внутри которого лежало два железнодорожных билета в края моего детства.
– Что это? – возмущённо спросила я.
– Мы едем в твой городок в эти выходные. Я взял двухнедельный отпуск и хочу за это время решить вопросы, беспокоящие меня.
– Беспокоящие тебя? И что же это за вопросы, месторасположение которых тесно связано со мной?
– Твоё прошлое. Родители, фермер…
– Послушай, я не желаю это обсуждать и тем более ехать туда, где всё мне напоминает о том, какой глупой и наивной неудачницей я была!
– А ты поедешь не как неудачница, а как студентка престижной академии и как будущая жена капитана МВД.
– Что, прости?
– Мы поженимся в конце октября, осенью всё дешевле, чем летом. Гостей будет не много, только те, кто нам понадобится в будущем. На платье денег тебе дам. Праздновать будем на даче подполковника. Он уже дал своё добро. Стол организуют мои сержанты женского пола – это их подарок своему командиру на свадьбу. Перед бракосочетанием хочу расставить все точки над «и», чтобы прошлое отпустило тебя раз и навсегда. Думаю, что в городке твоего детства, быть замужем за капитаном МВД – мечта всех девиц, вот и утрёшь подружкам нос, а родителям покажешь, чего всегда была достойна. И мой свадебный подарок – наказание того фермера, что плохо поступил с тобой, которому ты жаждешь отомстить.
– И как ты собираешься его наказывать? – спросила я, ошеломленная неожиданным заявлением и пока ещё не осознавшая, что речь идёт о моём вступлении в брак, в решении о котором меня не спросили.
– А это уже не должно тебя беспокоить! На месте объясню что делать! Ты ведь хочешь, чтобы справедливость восторжествовала?
– Да, но… я ещё не дала тебе согласие на предложения о мести и о свадьбе! – растерянно промолвила я.
– А это не предложения. Это приказы, которые ты исполнишь!
Глава 48. «Тепличный» брат
Мы с капитаном вышли на платформу железнодорожной станции. Поезд уже ждал нас, а мы ждали коллегу капитана, который, как выяснилось в последний момент, тоже должен был ехать с нами в городок моего детства.
– Почему ты не сказал, что мы поедем не одни? Зачем он нам?
– Это мой коллега технарь. Он поможет наказать твоего обидчика.
– Как?
– Я же сказал, что объясню тебе всё в своё время.
– Послушай, я должна понимать, что ты хочешь сделать! Я не желаю насилия и ещё больших проблем!
– Никто не говорит о насилие, если только не о его над тобой, что уже в прошлом! Мы уничтожим его более цивилизованным способом. Сейчас подойдёт мой товарищ и, если он подтвердит, что всё готово, то вскоре я расскажу тебе о наших планах.
– Я не уверена, что хочу всего этого сейчас!
– Ты хочешь отомстить?
– Я поклялась об этом на крови потерянного плода.
– Тогда имей терпение!
Должна добавить, лейтенант, что капитан уже несколько дней как был в отпуске и всё это время занимался исключительно переделкой бизнес–плана для своего кинологического центра. Всё дело в том, что чиновник, что должен был дать добро на открытие центра, отказал ему и его партнёрам по причине слишком завышенной субсидии, на которую они подавали. Чтобы воплотить свою идею в жизнь, мой скупой избранник должен был раскошелиться чуть больше остальных, иначе ему бы пришлось разделить трон правления с подполковником и юристом, а он желал оставаться единственным господином царства собачьих. Тем не менее, оба партнёра имели право на свой процент от будущей прибыли учреждения, ведь и они вносили не хилую сумму на реализацию проекта. Изначально центр кинологии задумывался как государственный объект, но ныне вырисовывался как полу–частный. Я не вдавалась в подробности, а капитан и не делился ими со мной, считая, что моих познаний в юриспруденции не хватит, чтобы понять всю сложную схему их плана. Так вот необходимость вложиться крупнее в свой центр ужасно нервировала моего мужчину, и разговаривать с ним о чём–то другом было просто невозможно. Раздражённый и легко воспламеняемый, он просто «рявкал на меня», сетуя, что я мешаю ему думать.
До осени ещё было время, и я не торопилась говорить о свадьбе, но постоянно думала о ней. Я вовсе не была уверена, что стану счастливее, выйдя за него замуж. Как бы странно не звучало, но меня устраивало наше незарегистрированное сожительство. Я уже неоднократно повторяла, что чувство дискомфорта рядом с капитаном всегда сопутствовало моей любви к нему. И именно официальная свобода давала мне уверенность в том, что я в любой момент смогу уйти. С другой же стороны, мне, как любой 20–летней девчонке хотелось быть женой офицера. Это звучало гордо и тоже дарило чувство стабильности, только иное. Оно заключалось в том, что он бы меня не бросил на произвол судьбы. Вопрос стоял ребром: какую из стабильностей мне выбрать?