Мне всё же было сложно поверить, что милый был замешан в плане юриста засадить меня за решётку, и вместе с нею подкупил судью. Однако он, взрослый и знающий мужчина, не раз наблюдавший судебные процессы в силу своей рабочий деятельности, не мог не заметить таких простых нарушений моих прав. И это был факт! Кроме того, он позабросил и позабыл меня. «Но зачем ему меня подставлять и от меня избавляться?», – размышляла я наступившим днём, пока строчила бесконечные метры жёсткой ткани, истерзавшие мне нежные пальцы.
Время шло, а я всё думала, что же ему сказать при встрече. Мне представлялась речь, что я говорила супругу, полная огорчения, боли, упрёка. В своей фантазии я смотрела ему в глаза и выговаривала всё, что думала о его предательстве. Злость поглощала меня настолько, что стежки на машинке были глубже и грубей. С другой стороны, я боялась осудить невинного человека, точно так же, как осудили меня. В конце же я решила поступить хитро! Не сказать ничего, а вывести самого на разговор. Я пожелала услышать его признание и увидеть угрызения совести в глазах, если она и правда была не чиста! А ещё, я захотела быть такой очаровательной, чтобы он пожалел о каждой минуте, которую провёл без меня.
Вернувшись в камеру после смены, я бросилась к тумбочке за косметикой и предметами гигиены. Не обнаружив шампуня, замотанного в полотенце, я стала поспешно искать его повсюду у своей койки, пытаясь вспомнить, не перекладывала ли куда личные вещи.
– Головомойку ищешь? – спросила беззубая соседка по койке, держа в руках мой флакон шампуня.
– Кто тебе позволил прикасаться к моим вещам?
– Мы семья – у нас всё общее!
– Верни! – рванула я бутылку, оказавшуюся пустой, из её рук. – Ты что, вылила его?
– Искупалась им! – нахально улыбалась она.
– Я его для свидания купила!
– С паклями пойдёшь! А то красивая слишком! К тебе вон мужик придёт, а мне без ухажёра ещё сидеть и сидеть!
– Ты, дрянь, – схватила я её за предплечье, – я тебе не «терпила»! За шампунь мне заплатишь!
– Да пошла ты! – плюнула она мне в лицо, за что получила пощёчину в ответ.
Разъярённая крыса набросилась на меня, схватив за волосы и рыча из зависти и злости. Я отбивалась, брюзжа слюной и выплёскивая в этой драке всё то, что накипело внутри и не могло найти выхода.
«В чём дело? Что тут происходит?», – растащила нас, приведённая в камеру с рабочей смены, Помощница.
– Смотрю у тебя разборки в хате! – заметила ей конвоирша, недовольно подняв одну бровь.
– Нет никаких разборок! Иди себе с миром! Адью! – помахала она ладонью надсмотрщице, покачавшей головой и заперевшей дверь.
«Вы чего, офонарели обе? – «раздала» она нам по губам неожиданным, резким движением кулака. – Тут я за порядком слежу, а вы мне репутацию подрываете, курвы!».
Я сплюнула кровь с разбитой губы, ненавидящая это место и всех его обитателей и желавшая мести тем, кто определил меня сюда. «Почему я должна была терпеть побои зечки? Почему мой ребёнок должен был подвергаться стрессу, испытываемому моим телом?», – кипела я про себя.
– Я просто красивой быть хотела и заняла у неё головомойку! – жалостливым тоном созналась скрюченная беззубая.
– Попросить надо было! – оскалилась я.
– Обсужу ваше поведение со Старшей и придумаем наказание обеим, – запрыгнула Помощница на верхнюю койку, окончив на этом разбирательство. – Я вас научу уважать мои порядки!
Помыв волосы кусочком мыла, я попыталась уложить их как можно аккуратнее. Непослушные, они разбегались волнами по плечам и ужасно злили меня. «Ладно!», – отчаянно промолвила я и накрасила губы, пытаясь замалевать образовавшуюся от удара трещинку.
«А тебе идут платья! Фигурка такая аппетитная! Странно, что кавалер твой от интимной комнаты отказался!», – сделала комплимент конвоирша, ведя меня в наручниках в камеру свиданий.
Меня же переполняли разные эмоции: обида и огорчение, волнение от предстоящей встречи, желание обнять капитана, а может быть ударить, внезапные сомнения и страх перед правдой. Я была беременна, и это был его ребёнок, но вопрос о том, как он воспринял это, не покидал головы.