– Тебе не кажется, что я поправилась? – внезапно спросила она, накладывая добавочную порцию на тарелку.
– С двух голубцов?
– Да нет, конечно, – прозвучал её звонкий смех. – После нашего расставания в центре кинологии, я не кажусь тебе пополневшей?
– На Вас широкая рубашка, за которой не сильно видно фигуру, но выглядите Вы великолепно! – взмок я, боясь сказать что–то не то.
– Эх ты, женский угодник недоученный! – пуще прежнего рассмеялась она.
Я присмотрелся, и мне, действительно, стало казаться, что бывшая начальница набрала лишний вес, но не скажи она об этом, я даже бы и не заметил.
– А к чему был вопрос? – спросил я её.
– Ну, о добавке ужина ты явно приврал, и это было видно по твоим напуганным глазам, вот я и решила проверить тебя на галантность и сообразительность.
– Прошёл проверку?
– На джентльмена ты тянешь, лейтенант. С сообразительностью туговато.
– Почему же?
– Да потому что ты мужчина! Вам всем её недостаёт, – ответила она слегка обреченным тоном и поставила перед собой тарелку с двумя голубцами.
– А где моя порция? – удивился я.
– Я за двоих поем, ты же наелся, – улыбнулась она.
– Ладно, тогда я чая нам сделаю, встал я из–за стола, но продолжил слушать.
Последующих встреч с министром наедине я избегала, как могла. Во–первых, потому что более не верила ему, а доверие – фундамент в любых отношениях, а во–вторых, потому что мне не хотелось с ним секса, да и ужин, приготовленный им, теперь застревал посреди горла. И ещё ... ещё ушла моя обида на майора, а в ответ вернулась тихая любовь. Думаю, она всегда жила в моём сердце, но злость затмевала её. Я знала, что муж не примет меня обратно, да и министр был мне нужен для планов на будущее, вот я и наступала себе на горло, каждый раз встречаясь с ним. Он набивал себе цену всё больше и больше, придумывая, что квартира возросла в цене, что рестораны, в которых мы иногда обедали, стали дороже, но он был готов за всё это платить ради меня. Конечно же, в ответ он хотел особенной ласки. Чиновник не называл это платой за его заботу, а – взаимопониманием и уважением к желаниям друг друга. То же яйцо, только в профиль. По этой причине просить его о чём–то большем мне жутко не хотелось, но испытывая жалость к доберману и помня обещание заботиться о ней, данное мною бывшему зеку, я всё–таки упомянула о желании оставить ищейку в центре кинологии. Министр ответил, что для начала надо подождать решения суда. Я согласилась, хоть и понимала, что напрямую с собакой оно связано не было.
Эпопея с нелегальными картинами продолжалась в течение последовавших месяцев, и порой он не только принимал полотна в наш дом, но и приносил их туда на сбыт. Забранные грузчиками, они были доставлены адресатам мне неизвестным. Каждую картину я аккуратно вскрывала и делала фото на камеру, которую он мне, в конце концов, подарил. Грузчики, с которыми у меня была договоренность, заново запечатывали произведения искусства и доставляли заказчикам, а за это получали от меня денежное вознаграждение. Я проводила многие часы в библиотеках, изучая эти картины по сделанным фото, и была уверена, что министр вместе с поваром из ресторана занимались аферой с предметами искусства государственной важности. Некоторые полотна они получали из заграницы, а некоторые туда пересылали. Я собирала все улики, которые только могла, чтобы в подходящий момент показать нужным людям, только каким ещё не знала, ведь министр обладал властью и статусом, перебить который было непросто.
Одним вечером он, как всегда, зашёл в квартиру со своим ключом и накрыл нам стол. Я не ждала его и не слишком обрадовалась ужину, но постаралась скрыть негодование.
– Сегодня у нас нежное филе ягнёнка с пряными травами и маринованным перцем. Надеюсь, что тебе понравится! – улыбаясь, сказал министр и открыл вино.
– Ягнёнка жалко, – мрачно ответила я, на что он недовольно прокашлянул.
– Ты стала придирчивой, Принцесса.
– Что ты, милый, я лишь выразила своё мнение.
– В природе и в жизни есть волки, а есть овцы. Если бы я не купил и не приготовил это мясо, ягнёнка всё равно бы съел хищник, – прозвучал его успокоительный тон.