– Спасибо за комплимент! – смутилась я. – А когда мне приступать?
– У тебя вроде как суд в конце ноябре. После него разведёмся во избежание сплетен о том, что ты моя жена и, одновременно с этим, любовница министра, а таковые поползут, как только ты получишь место в бренде. Так что считай, что должность твоя с декабря!
Мне вдруг взгрустнулось при мысли о разводе, хотя и съезжаться с майором не было в планах.
– Даже не знаю, что сказать...
– А что ты можешь сказать? Возможно, у тебя другое видение будущего?
– Я думала... думала стать начальницей нашего центра. Ведь ты уже руководитель бренда, и место свободно, – осторожно открылась я мужу, решив, что так будет честно по отношению к нему.
– Оно не свободно, а занято тушкой министерского пса, но я намерен возвратить его себе однажды. Я помню, что ты сговорилась с чиновником сместить меня, да только не раскатывай губу. Это учреждение – моё – целиком и полностью. Максимум, что я смогу предложить, вернув обратно центр, – позицию зама.
– Ты не справедлив! Я не вступала в заговор с министром.
– Не важно! Так ты согласна продвигать мой бренд?
– Конечно, да! Но у меня есть одно условие!
– Вот по этой причине, я и беру тебя к себе на службу. Ты не упустишь выгоды ни в чём. Для бизнеса – это прекрасная черта! Чего ты хочешь?
– Я с трудом спасла добермана от эвтаназии, но она живёт у меня на квартире, и мне ужасно обидно смотреть, как способная к службе ищейка, не может найти себе место в четырёх стенах. Я хочу, чтобы ты принял девочку в бренд, и можешь вычитать затраты на неё из моей зарплаты.
– Интересно, а что, министерство не тянет одной собакой больше? – с издёвкой спросил супруг, а я поджала губы, не найдя, что ответить ему. – Взять в бренд добермана я не могу. Там все собаки с отличием. Она не впишется в рамки моей линии и повредит её репутации. Прости!
– Я очень прошу тебя, майор! – схватилась я за его пиджак. – Она способная! Я буду водить её по выставкам и соревнованиям, и она принесёт тебе награды и ордена.
– Почему ты вечно просишь меня поступать против правил? У тебя есть новый мужик! Проси его!
– Министр упёрся в устав и не хочет помочь бедной девочке, а она ужасно скучает по тренировкам и своим собачьим друзьям.
Муж недовольно качнул головой:
– Так и быть, приводи! Платить за содержание будешь сама, и чтобы в течение полгода у неё появился какой–то знак отличия! Оформим и используем это в качестве рекламы центра: дрессировка с нуля и до вершин. Как–то так!
– Боже, спасибо! – чмокнула я его в бритую щёку, пахнувшую знакомым мне одеколоном, и закрыла глаза, на миг вернувшись в прошлое. Я любила супруга, лейтенант, любила с самого первого взгляда. Жить с ним мне было нелегко, – я помнила правила дома и его деспотичный характер, привычку отдавать приказы и нетерпимость к неподчинению. Но я не забыла и то доброе, что он для меня делал, и все те случаи, когда спасал и защищал. Как я уже упоминала, муж был и плохим, и хорошим. Всё это понимал мой разум, ну, а сердце... несчастное женское сердце по–прежнему любило его.
Вернулась домой я счастливая и в очень хорошем расположении духа. Меня встретили две мои собачки и, набросившись как обычно на грудь, пытались лизать мне лицо.
«Здравствуйте, мои славные, мои хорошие девочки!», – ласкала я их по спинке, и с трудом уворачивалась от влажных языков.
– Добрый вечер, любимая! – вышел из гостиной министр, и своим появлением подпортил мне настроение.
– Привет, дорогой! – облачилась я в маску, помня, что он пока был единственным, кто мог поставить меня во главе кинологического центра. Да и юрист с квартирой оплачивались им!
– Как прошёл твой день? Голодная?
– День был насыщенным и плодотворным, а потому я с радостью сяду за стол и отведаю блюда, что ты приготовил. Только дай мне 15 минут! – кокетливо махнула я ему рукой и на цыпочках побежала в душевую.